"Некоторые сведения о Санкт-Петербургских золотых и серебрянных дел мастерах за сто лет (1714–1814)"

[Valeriy K]

НЕКОТОРЫЕ СВЕДЕНИЯ О С.-ПЕТЕРБУРГСКИХ ЗОЛОТЫХ И СЕРЕБРЯНЫХ ДЕЛ МАСТЕРАХ ЗА СТО ЛЕТ. (1714—1814)
Барон А. Е. Фелькерзам.

За последние двадцать лет на западе неоднократно обращалось внимание на мастеров золотого и серебряного дела и появилось в свет немало о них исследований. У нас теперь имеются более или менее подробные сведения о мастерах былого времени в Германии, Франции, Англии, Дании и т. д. Мы знаем их клейма, можем выяснить роль многих из них в искусстве и степень их таланта. Таким образом, нам возможно за редкими, быть может, исключениями определить, кем именно исполнены старинные предметы заграничного производства. Пора и у нас заняться этим делом, оставшимся пока совершенно ещё нетронутым, неисследованным и неизвестным. Мы так привыкли смотреть на произведения искусства, как на предметы заграничного происхождения, что почти всегда считаем всё хорошее привезённым из заграницы, если только нет прямых доказательств противоположного. В виду этого все наши музеи и частные коллекции изобилуют примерами неверного определения разных серебряных и золотых вещей, как вещей заграничного производства, между тем как они исполнены в России.
При близком знакомстве с этим предметом, мы не только можем убедиться в том, что и у нас имелись отличные мастера, хотя большею частью иностранного происхождения, но и в том, что немало произведений их рук уцелело и дошло до нас.
В течение шести лет автором этой маленькой статьи, из разных архивов (Министерства Имп. Двора, Мин. Финансов, Ремесленных управ и проч.), а также и из многих других источников, собран довольно обширный материал по этому вопросу.
Наиболее точны и полны сведения, сохранившиеся относительно С.-Петербургских мастеров, почему мы и решаемся издать этот материал как первый опыт, надеясь, что найдутся и другие исследователи, которые со временем пополнят то, чего пока ещё не удалось установить.
Начало серебряного дела в С.-Петербурге восходить почти ко времени основания города, так как Пётр Великий, ещё в самом начале XVIII века, выписал в новую столицу из Москвы и из заграницы множество разного рода ремесленников и художников, между которыми были и золотых, и серебряных дел мастера.
Точные сведения о последних начинаются с 1714 г., когда Император разрешил мастерам из иностранцев соединиться в цех, утверждённый им же в 1721 и 1722 гг. Пётр Великий, впоследствии, ввёл по примеру запада цехи во всей России. Императрица Екатерина II определила более подробно внутреннее устройство русских цехов в «Ремесленном Положении» 1785 г. и, наконец, Император Павел I уже окончательно организовал их в «Уставе Цехов» 1799 г.
Цех составляли мастера, подмастерья и ученики. Во главе каждого цеха стояли цеховые старосты, избранные мастерами ремесла, которые одни только пользовались правом голоса. Цеховым мастером становился ремесленник, получивший аттестат на это звание и принятый в цех, после отслужения не менее трёх лет в качестве подмастерья и после исполнения им «пробной работы» (Meisterstück).
Мастер пользовался исключительной привилегией держать мастерскую, подмастерий и учеников и приобретать права городского обывателя. Это привилегированное положение передавалось и вдове мастера.
Понятно, что сперва, когда Петром Великим было дано разрешение соединяться в цехи, иностранцы из мастеров, первые, почувствовали надобность такого учреждения, так как они находились в чужой земле, не знали русского языка и ещё у себя на родине привыкли к законам, требованиям и обязанностям цехового устройства, существовавшего на западе повсюду ещё в средние века.
Итак, золотых и серебряных дел мастера из иностранцев соединились в 1714 г. в цех, который получил, после утверждения, последовавшего в 1721 г., название: «Das Amt der löblichen Gold-und Silberarbeiter in St.-Petersburg».
Архив этого поныне ещё существующего цеха, к которому мы обратились, заключает в себе много интересного и ценного материала для истории серебряного дела. До 80-х годов XVIII ст. книги о внесении учеников, о выписке подмастерий и о производстве их в мастера не всегда, однако, велись с достаточным вниманием и имеют много пробелов. С 1787 г., благодаря организаторскому таланту тогдашнего старосты, Иоахима Гассельгрена, были заведены новые книги и по возможности пополнены пробелы в старых, были затем учреждены цеховые, кассовые книги и т. д., так что с этого года сведения становятся уже полнее.
Первым старостой иностранного цеха был Иоганн Яспер, а со дня утверждения цеха – Готфрид Гильдебранд. Этот Гильдебранд, родом из Дерпта, попал в 1707 г. в плен в Москву и принадлежит к числу тех первых мастеров, которые были присланы в новую столицу ещё Петром Великим. До времён Императрицы Екатерины II в иностранном цехе было сравнительно немного мастеров, но с тех пор число их всё более и более возрастает и достигает к началу XIX ст. приблизительно ста пятидесяти.
Вот список первых С.-Петербургских золотых и серебряных дел мастеров иностранного цеха до 1735 г.:
• 1714. Яспер. Johann Jasper. 1718, 1727.
• 1717. Дей. Abraham Dey.
• 1719. Реймер. Johann Reymer.
• 1721. Гильдебрандт. Gottfried Hildebrand.
• 1721. Бейер. David Beyer. 1725.
• 1721. Дом (Дон). Nicolay Dohm.
• 1721. Шнауц. Antony Schnautz.
• 1721. Гольст. Johann Holst.
• 1721. Луд. Jacob Lud.
• 1721. Старк. David Staark.
• 1721. Шульц. Johann Schultz.
• 1721. Удендаль. David Udendahl.
• 1724. Данквард. Joachim Danckward.
• 1724. Фридрихсон. Friedrichson.
• 1724. Кеппинг. Claus Jacob Köpping. 1741.
• 1724. Шарпинель. Scharpinel.
• 1725. Дункель (Тункель). Wilhelm Dunkel, ‡ 1744.
• 1725. Лис. Charles Lys, ‡ 1746.
• 1726. Бауман. Carl Friedrich Baumann.
• 1726. Бок. Matthias Bock.
• 1727. Джипс. Samuel Gips.
• 1728. Бибо. Cornelius Bibo.
• 1728. Даммер. Jacob Dammer.
• 1729. Друмнен. Drumnen.
• 1729. Кюнстелер. Friedrich Wilhelm Kunsteler.
• 1731. Бэм. Böhm.
• 1731. Удер. Uder.
• 1731. Дейхман. Zacharias Deichmann.
• 1731. Царт. Johann Heinrich Zahrt. 1745.
• 1734. Нодэ. Pierre Naudé.
• 1735. Каталау. Katalau.
• 1735. Клифман. George Klifman.
• 1735. Мартенс. Johann Martens (Martin).
• 1735. Опман. Heinrich Opmann.
• 1735. Руберт. Niklas Rubert.
• 1735. Шмаль. Johann Schmahl. 1754.
• 1735. Стюлбергер. Sebastian Stuelberger.
Все книги, счета, аттестаты, дела и пр., с самого начала существования иностранного цеха и доныне, велись на немецком языке. Это объясняется тем, что немцы занимали в цехе первое место по численности. Они переселялись в С.-Петербург не только из Германии, но также и из Курляндии, Лифляндских и Эстляндских городов, из Польши и Москвы, где уже давно существовали немецкие колонии; нередко также они переселялись из Финляндии, где в Выборге, Вильманстранде и Фридрихсгаме тоже, ещё с начала XVII ст., образовались подобные же колонии выходцев из немцев. Второе место по численности занимают шведы; часть их пришла к нам тоже из Финляндии. За ними следуют французы и финны. Кроме этих национальностей, мы находим между мастерами датчан, англичан, австрийцев, армян, итальянцев и т. д.
Обыкновенно мастера эти брали себе в ученики своих же земляков, что особенно заметно у финляндцев и шведов, но нередко и русские поступали в учение к иностранным мастерам. Уже в первой половине XVIII ст. стали делать разницу между золотых и серебряных дел мастерами, потом явились новые группы, под названием ювелиров, гравёров и галантерейных мастеров. Последние выделывали мелкие вещи.
Ювелиры не все считали нужным принадлежать к цеху, и некоторые, как напр. знаменитые Позье (Pauzier) и Бернарди, предпочитали занимать положение более свободное и быть скорее купцами-торговцами, чем ремесленниками-мастерами.
Гравёры принадлежали к цеху с самого начала его существования, однако вышли из него в 1842 г. и учредили особый цех.
Многие из мастеров не строго держались той или другой отрасли ремесла и были одновременно и золотых, и серебряных дел мастерами, и ювелирами. В нижеследующих списках мастеров мы указываем их специальность, везде где мы могли её установить.
Бывали мастера, которые избирали себе одну определённую специальность и выделывали исключительно вещи одного рода; таковы напр. мастера Панаш, Кеммерер и Кейбель, из которых первый исключительно, другие оба по большей части занимались выделыванием орденских знаков.
Не лишним будет упомянуть о том, что одна группа мастеров русского цеха, которая пока совершенно ещё не исследована, занималась исключительно выделыванием церковной утвари: окладов для икон, крестов, лампад и пр.
После учреждения цеха иностранных мастеров, и русские золотых и серебряных дел мастера объединились в один цех.
К сожалению, почти все дела и акты, списки мастеров и т. п. этого цеха уничтожались впоследствии и несколько сот тысяч дел было продано – особенно в 1864 и 1871 гг. – как ненужные бумаги, на вес. В архиве С.-Петербургской Ремесленной Управы, пострадавшем кроме того два раза от пожара, нашлись только дела, начиная с 1805 г., и восстановление истории русского С.-Петербургского цеха и русских мастеров является мозаичной работой – собиранием повсюду разбросанных, бессвязных и скудных известий. От 1805, 1807 и 1809 гг., существуют книги «выданных мастерам билетов» с тысячами фамилий мастеров всех цехов вместе; однако, ни при одном имени мастера не указано, к какому именно цеху он принадлежал, так что этот материал совершенно непригоден.
От 1804, 1811 и пр. гг. существуют так называемые «Ревизские сказки», в которых каждый мастер давал сведения о своём семействе.
Эти сведения очень скудны и также ничего не содержат относительно того, когда он был принят в цех, откуда родом и т. п. Кроме того, и в этих книгах мастера не размещены по цехам, а все вместе, так что отыскивать золотых и серебряных дел мастеров в этой массе имён и фамилий, среди мясников, портных, сапожников, кузнецов, бассонщиков и пр. – весьма трудно.
К первым русским мастерам в С.-Петербурге, которых удалось пока найти, принадлежат:
• Пазулов, придворный ювелир. 1721, 1723.
• Самсон Ларионов. 1723, 1724.
• Сухотин. 1721, 1723.
• Фёдор Разумов. 1730, 1738.
• Михаил Юрьевич Бельский. 1736.
• Иван Либман. 1741, 1762.
• Тихон Золотарёв. 1743, 1750.
• Иван Шрейдер. 1745.
• Иван Золотарёв. 1747, 1753.
• Иван Вольный. 1753.
• Иван Евстифеев. 1762.
• Костылев. 1764, 1767.
• Никита Иванов. 1768.
• Чистяков. 1768.
С начала XIX века начали строже следить за тем, чтобы в цех иностранных мастеров принимались только действительно иностранцы, и неоднократно мастера из иностранцев, принявшие русское подданство, выходили из иностранного цеха, чтобы перейти в русский.
В 1793 г. «Цех русских золотых дел мастеров и серебряников» состоял из 44 мастеров, 16 подмастерий и 14 учеников, а цех иностранцев – из 59 золотых дел мастеров, 51 серебряника, 27 галантерейных мастеров и 2 гравёров, – всего из 139 мастеров, не считая однако ювелиров, записавшихся купцами.
Прежде чем перейти к спискам всех известных нам за сто лет (1714—1814) С.-Петербургских мастеров, мы должны ещё сказать несколько слов относительно их клейм.
Ещё до основания новой столицы, работавшие в Москве, мастера отмечали клеймами свои произведения и, естественно, что обычай этот был перенесён и в С.-Петербург, тотчас по учреждении в нём цехов.
Эти клейма получили название «именников», так как они состояли из инициалов имени и фамилии мастера. Обыкновенно буквы (2 или 3) помещены в продолговатом прямоугольнике, но встречаются рамки и другой формы.
В Москве, где обыкновенно помещались в клейме три буквы (имя, отчество и фамилия), клейма особенно часто имели форму сердцевидную или трилистника.
К концу XVIII века, во избежание смешения часто повторяющихся одних и тех же инициалов, принадлежащих разным мастерам, вошли в употребление именники с полной фамилией в прямоугольнике или en creux.
Часто мастера, после нескольких лет, изменяли форму клейма, так что мы знаем иногда 2—3 разных клейма, обозначающих одного и того же мастера.
При знании имён и фамилий мастеров и времени их жизни и деятельности, в теории более или менее легко определить, кем именно исполнены предметы, на которых уцелели клейма. Однако, на практикеявляется часто одно обстоятельство, усложняющее разрешение этой задачи, это то, что клейма «пробирных мастеров» – тоже «именники» и часто имеют совершенно такой же вид, как клейма-именники золотых и серебряных дел мастеров.
Если на клеймах пробирных мастеров находится кроме инициалов ещё и год, тогда это клеймо легко различается, потому что год никогда не встречается на клеймах золотых и серебряных дел мастеров, но если оно состоит только из двух букв, то единственное условие возможности определить его – знание всех имён и фамилий тех и других мастеров. Мы даём по этой причине, прежде всего, фамилии и инициалы тех С.-Петербургских пробирных мастеров, которых нам удалось установить с указанием тех годов, к которым, по нашим изысканиям, относится их деятельность:
• Ф. М = "Фёдор" Милюков, с 1728 г
• Б. = Букаев, до 1736 г
• Г. Щ. = 1736, 1737
• Ш. = Шамшев, 1737
• В. Н. = 1742
• И. Ф. = Иван Фролов, 1743–1776
• Е. Б. = Евграф Боровщиков, 1772–1783
• Н. М. = Никифор Мощалкин, 1778–1800
• А. З. = 1795–1799
• А. Я. = Александр Ильич Яшинов (Яшинков, Яшенков), 1795–1826
• И. И. = Иван Афанасьевич Иванов, 1805
Из действительных мастеров-ремесленников, конечно, только известное число имеет право на общее внимание, таковы, напр., золотых дел мастера и ювелиры: Pauzier, Bernardi, Ador, Gass, Bouddé, Duс, Bock, Keibel, Godefroy, Hasselgren, и пр., или серебряники: Köpping, Blohm, Okkerblom, Bredenberg, Dohm, Deichmann, Liebmann, Lundt, Bergstroem, Buntzel, Buch, Hagstadt, Hedlund, Kolb, Palm, Tenner, Unger, и пр.
Целый же ряд перечисляемых в алфавите мастеров представляет менее интереса, так как многие из них только короткое время работали в С.-Петербурге, или занимались исключительно более простой ремесленной работой, как, напр., выделыванием ложек и вилок, гладких тарелок и вообще более дешёвых рыночных вещей.
Выяснить роль каждого из них, значение которое он имел для искусства, самостоятельность его вкуса, рисунка и пр. – это дело будущего, и мы тут только даём начало последующих исследований. Место, к сожалению, нам не позволяет прибавить к сведениям о мастерах ещё и то, что нам известно относительно предметов их работы, дошедших до нас, и дать описания разных вещей, определённых по документам или по клеймам, как произведения того или другого мастера.
Клейма пока установлены для очень немногих мастеров, так как, кажется, нигде не сохранилось списков с описаниями их или медных досок с оттисками, утверждёнными Пробирной Палаткой.

Старые годы: Ежемесячник для любителей искусства и старины. – 1907. – Январь. – С. 7—13.

[noobser]

Интересная статья