Забытые острова Финского залива. Часть первая.

[Raid]

Забытые острова Финского залива
(Часть первая: «Одинокий Гогланд»)

Артём Хуторской,
Ленинградское областное отделение
Русского географического общества
фото автора
Ясное дело, нормальному во всех пониманиях человеку – скучно сидеть на диване перед телевизором, даже с пивом в руках. Тем более тому, в ком живёт дух путешествий, и кого постоянно манят «дальние дали». Обычно под такими «далями» подразумевают такие направления полёта творческой мысли, как неизведанные континенты и глубины морей-океанов, заоблачные высоты и недра земли в виде пещер, ну, и космос, конечно, с его бесчисленными планетами. Но я открыл для себя и для человечества ещё одно местечко, что не подпадает ни под одну из вышеописанных категорий. Это – острова.
С одной стороны, они – часть суши, с другой – часть моря, но если задуматься, каждый остров на водной равнине – уже отдельный мир, целая маленькая планета, где всё измеряется тремя старинными понятиями из учебника математики. Это – периметр, площадь и расстояние до ближайшей «большой» земли.
Кто бы мог подумать, что именно острова станут для меня территорией сбывшейся мечты, о которой грезил с лета 1992 года, когда первый раз в жизни выехал с друзьями в лес для проведения «военно-археологических» работ. Все эти годы мне, буквально, снились эдакие чащобы, где Отечественная война замерла прямо на излёте, в момент её окончания, сразу после боя, где «всё так и осталось», как было при уходе германской армии с нашей территории. И до сих пор не верится, что эти сны стали реальностью… Но – по порядку.
Как известно, на северо-западных рубежах нашей бескрайней Родины простирается суровое Балтийское море. За последнее тысячелетие кто там только не занимался мореплаванием, торговлей, войной, наукой. И, конечно же – самым обычным туризмом, как, к примеру, наша семья, которая не просто любит балтийский регион. Побывав там с десяток раз, мы, наверное, оставили где-то на песчаной дюне Калининградской области частицы своих сердец – настолько своим, родным стал этот край. И понятное дело, случившийся в череде традиционных визитов на Балтику двухлетний перерыв переживался нами непросто.
Впрочем, Балтика, видно, тоже по нам скучала, и летом прошлого, 2013 года, буквально, «призвала» нас. Волей счастливой случайности – она «подключила» нас к экспедиции Русского Географического общества (РГО), целью которой являлись… острова.
Хоть и значится в перечне записей моей Трудовой книжки «Исполнительная дирекция РГО», глубокими академическими познаниями в географии России я не обладаю. Да и не удивительно – страна таких размеров, что и по дороге на дачу не все деревни знаешь, не говоря уже об улицах и переулках Москвы. Поэтому без ложного стыда признаюсь, что о «внешних островах Финского залива», куда направлялась экспедиция, нашей территории, расположенной на западе указанной акватории – вообще никогда ничего не слышал. Правда, один килобайт школьной информации, сидевший где-то в крошечной клеточке памяти мозга, всё же выдал, что был там, вроде как, остров Гогланд, давший имя одноименному сражению. Но, увы, без деталей – кто там участвовал, зачем и в каком веке.
Ладно, мозг бывшего «троечника», обойдемся и без тебя. У нас тут, в углу комнаты, в сером пластиковом ящичке водятся всякие «гуглы» с «википедиями», так что разберемся, «кто чья тётя»! Да и младшему сыну – параллельно собственным изысканиям – можно дать задание по сбору разведывательной информации. То есть, под прикрытием благих намерений – поспособствовать расширению его кругозора и уменьшению времени просиживания в компьютерных играх.
Не буду вас утомлять историческими справками с множеством цифр и иностранных фамилий давно покойных личностей, причастных к судьбе этих островов. Интересно – гляньте сами. Я, например, не один вечер, даже не одну неделю провел в Сети, готовясь к будущему путешествию. И не только из-за того, что «надо», но потому как просто увлекло. Спасибо ребятам из РГО – помогли ссылками на старинные и не очень карты, сайты по нужной тематике.
Сборы в поездку были как никогда тщательными. Мало того, что нам предстояло добраться на «боевой лесной» машине до Питера, там перегрузиться на корабль до Гогланда и на неделю окунуться в природу неведомого края. После – нас ждала неделя с не менее «диким» недельным «отдыхом» в Карелии. Согласитесь, лишняя поклажа в таком вояже значительно приятней ситуации, когда чего-то не хватает. И уже тем более, если с тобой жена и двое несовершеннолетних, а впереди полная неизвестность. Уверен, для кого лесной экстрим является образом жизни – поймут, почему готовность к полной автономке в любой местности при любой погоде на четверых вышла нам в восемь двухсотлитровых гермобаулов, наполненных всем оснащением лагеря, исследовательским инвентарём, носимыми вещами, едой-водой и так далее.
Незадолго до выезда младший сынок похвастался собранным по моему заданию материалом и поинтересовался, есть ли у нас визы и зачем РГО исследовать чужой остров. Поставленный вопросом, мягко скажем, в тупик и дабы не показаться наследнику полным идиотом, на всякий случай залез в Сеть. Смотрю – вот он, Гогланд. Находится в пограничной зоне территориальных вод России, в ста восьмидесяти километрах от Питера, и нигде не надо, как по дороге в Калининградскую область, пересекать чужие страны. Пока недоумённо изучал карту, сынок продолжил, что, мол, «остров-то шведский, почти пятьдесят семь тысяч человек живёт и без бумаг от властей никто не даст нам там ковыряться».
Попросил парня дать его распечатки из Сети, и по прочтению вслух первой строчки поверг всю нашу семью в гомерический хохот (младший сын, ясное дело, не участвовал, а лишь с удивлением изучал психическое состояние родных и близких). Оказалось, что усердный парень посвятил целый вечер… острову Готланд, отличающемуся всего одной буквой от цели нашего путешествия! М-да, не сложно представить реакцию шведов, когда корабль с экспедицией РГО и семьей юного крупного специалиста по островам Балтики пришвартовался бы в тамошнем Висбю. Посмеялись мы от души, а нашего раздосадованного Колумба успокоили тем, что любое познание – только во благо, тем более что в школе на уроках географии так много, как в Интернете, всё равно не узнать.
В назначенный день прибыли в Северную столицу, которая встретила нас чудесной погодой и классными (в чём мы не раз убеждались впоследствии) ребятами из питерской штаб-квартиры РГО и его Ленинградского областного отделения. Ранним утром следующего дня вышли из кронштадтской гавани N и взяли курс на Гогланд. По пути куда-то зарулили за дополнительным грузом… Короче, только в глубокой ночи – той самой, июньской, белой – на потрясающем красно-закатном фоне Финского залива, мы впервые в жизни увидели эту махину, глыбу, исполина Балтики. Первое ощущение было, как в детстве, когда смотрел иллюстрации к бессмертному «Таинственному острову». Один в один! Лишь редкие огоньки антенн и лампа маяка выдавали присутствие на острове людей.
Прямо на пирсе, не отходя от корабля, пограничники проверили у нас паспорта, разрешительные документы на участие в экспедиции и посещение погранзоны. Через несколько минут – когда мы на любезно предоставленном пограничниками грузовике прибыли в лагерь – мы оторопели: «до зубов» готовые ко всему по части снаряжения и питания, о чём я сообщал ранее – мы явно недооценили принимающую сторону. Ровные ряды новеньких армейских палаток, полевая столовая с газовой плитой и деревянными лавками-столами под навесом, армейская бочка-прицеп с питьевой водой, рядок умывальников. Да что умывальников – изумительной конструкции санузел, окутанный матовой целлофановой пленкой… Матерь родная… Знали бы, мешков было бы наполовину меньше.
Разместились семьей в отдельной палатке и уснули безмятежным сном счастливых и уставших морских волков, прошедших 180 миль, что, в нашем случае, смело можно приравнять к нормальной «кругосветке». Утром за чудесным на ветру Балтики завтраком, мы уже по новой, не спеша, перезнакомились с участниками экспедиции – питерскими историками и археологами. И полностью ощутили себя участниками экспедиции Ленинградского областного отделения Русского географического общества совместно с Институтом истории материальной культуры РАН в рамках гранта «Комплексная экспедиция «Гогланд–2013», как она официально именовалась. Также мы узнали, что со дня на день ожидается прибытие большой группы студентов-геологов для выполнения задач проекта. При этом одним из кульминационных событий экспедиции должен был стать визит председателя Попечительского совета РГО (он же – Президент Российской Федерации), который планировал не только встретиться с ребятами, но и опуститься в батискафе в 17 км от острова для осмотра затонувшего в 1869 году парусно-винтового фрегата «Олег».
Времени погостить на уникальном, полном тайн и невероятных событий острове у нас было ничтожно мало, и, решив действовать по принципу «поедим и выспимся дома», мы ринулись его исследовать.
Прежде всего, надо отметить, что по меркам островов Балтийского моря Гогланд обитаем. «Обитают» там военные моряки, пограничники и несколько гражданских лиц, что обеспечивают работу двух маяков – «Северный» и «Южный», расположенных на противоположных краях острова. Крупнейший из внешних островов Финского залива, он имеет площадь всего в 21 кв. км (11 км в длину, максимальная ширина – 2,5 км).
По сути – это гранитная скала, выросшая из моря. И за свою долгую историю кому она только не принадлежала. Здесь – и следы стоянок человека каменного века, и документальные свидетельства его участия в легендарном пути «из варяг в греки». В разные годы – он был в собственности Швеции (до того самого Гогландского сражения, что приключилось, как выяснилось, в 1788 году), России, Финляндии. Потом опять России, потом снова Финляндии, СССР… Короче, что ни война – то новый хозяин. Но с 1946 года по сей день на нём наши люди.
Однако Гогланд знаменит не только войнами. Именно здесь в 1826-1843 годах под руководством выдающегося российского астронома Василия Струве было произведено первое в России измерение геометрической фигуры Земли (кстати, единственное геодезическое чудо в списке всемирного наследия ЮНЕСКО) и был заложен астрономо-геодезический пункт.
Здесь – состоялась первая в истории практическая радиолиния выдающегося изобретателя Попова, благодаря которой в ноябре 1899 года осуществлялась связь с Кронштадтом в ходе операции по снятию с мели броненосца «Генерал-адмирал Апраксин». При помощи того радио 25 января 1900 года удалось спасти и двадцать семь рыбаков, унесённых в этом районе на льдине в море.
И, конечно же, особо притягателен Гогланд для ученых - природоведов, энтомологов, геологов... Прежде всего, потому, что он почти не изучен. Замечу, что если в финские времена что-то интересное и находили, то учёные вызывались только по факту обнаружения объекта. Ничего комплексного, системного – тут и в помине не было. То есть экспедицию, участниками которой мы стали, можно смело назвать прорывной и уникальной.
Прикинув по карте маршрут первого дня путешествия, стало ясно, что для изучения Гогланда и месяца не хватит. Словно читая наши мысли, на поляну базового лагеря гордо выехал армейский ЗиЛ-131 с кунгом. Жест доброй воли местных военных, которые пошли навстречу экспедиции и выделили на все дни исследований машину, за что мы им были несказанно благодарны. На Гогланде существует одна-единственная каменистая, мощёная ещё финнами дорога с юга на север, по которой порой не то, что на технике, ногами пройти не просто.
Нашим гидом-проводником стал отличный парень, сотрудник РГО – Андрей. Человек, чьи познания и опыт исследователя военного костюма России и Европы не оставлял возможности поверить, что передо мной молодой человек, которого я значительно старше по возрасту. Специалист, каких редко встретишь. Но, как выяснилось, не «узкий» – его таланты распространялись и на планирование маршрута, и на увлекательные исторические экскурсы.
Начали осмотр Гогланда с местной достопримечательности – севшего на мель океанографического исследовательского судна «Леонид Дёмин». Списанный на утилизацию, 30 декабря 2003 года при буксировке в шторм он сел на камни прямо у берега острова, где и пребывает до сих пор. При начале работ по его распилке на месте, краны и оборудование, опять-таки по причине шторма, были сметены в море, что дополнило и без того трагичную картину «мёртвого стального кита». К сожалению, «утилизаторы» оставили о себе «память» в виде огромной помойки на берегу. За 23 года своей жизни «Леонид Дёмин» прошел 455327 миль (или 843265 км), то есть 21 Земной экватор…
В течение последующих дней мы повидали на Гогланде удивительной красоты природу. Разумеется, более всего она походит на типичные северо-западные пейзажи, изобилующие гранитными скалами, хвойными лесами, зеркальными озерами нереальной глубины, сопками и отвесными каменными стенками, достойными восхождений лучших скалолазов.
Особо потрясли нас фортификационные укрепления Второй мировой. Ими покрыта вся береговая линия острова. Нигде до этого я не видал такого количества ржавой от морской воды колючей проволоки, лежащей стройными рядами на прибрежной гальке. Много лет, много сил ушло у финнов и русских для укрепления обороны острова, являвшегося своеобразными воротами в Финский залив с запада. На одном из укреплений мы обнаружили следы пальцев на бетоне, которые на веки вечные оставил неизвестный строитель тридцатых годов.
До передачи островов финнами советским властям в 1940 году на Гогланде проживало более одной тысячи человек, занимавшихся рыбной ловлей, охотой на нерпу, торговлей дарами моря и морским извозом. Было две деревни, которые, к сожалению, не пережили войны. О них сейчас напоминают лишь каменные фундаменты домов и заброшенное финское кладбище, кое-где с разбитыми крестами и расколотыми надгробиями. Совершенно неожиданным для нас было увидеть на развалинах финских домов, расположенных посреди Балтики, оцинкованные крыши, водосточные трубы и руины водопровода с латунными кранами! Невольно наводит на размышления, кто и каким хозяином был на острове в прежние годы. В том же 1940-м всё финское население было вывезено с Гогланда в Финляндию.
Характер повреждений могильных сооружений не убедил меня, что всё это – деяния лишь одной войны. Без вандализма тут также не обошлось. Кстати, на этом старом финском кладбище также расположены могилы жертв кораблекрушения судна «Америка» 1856 года и несколько могил советских моряков. Особенно по сердцу резанула одна: старшины первой статьи Меринова и капитана Рудого, навечно соединённых общим холмиком и общей датой смерти – 10 мая 1945 года.
За годы войны остров не раз пытались взять штурмом части Балтийского флота и войск Ленинградского фронта, да всё без толку, впрочем, как обычно и было в период 1941-42 годов. По всему Гогланду в граните скал выдолблены траншеи, ходы сообщения; залиты бетоном ДОТы и НП; артиллерийские дворики и укрытия для боеприпасов. Ко многим из них трудно даже сейчас подобраться – под ласковым балтийским солнцем, без ливней и штормов. Не представляю, каких потерь стоило нашим всё это штурмовать тогда, под огнём финнов, в промокших насквозь ватниках и шинелях.
Думаю, немало останков солдат будет найдено в ближайшие годы поисковиками РГО. Дай-то Бог…Ведь на острове где-то еще есть братское захоронение гражданских лиц, погибших под немецким обстрелом печально известного «Таллинского конвоя», прорывавшегося в 1941 году из Эстонии в Ленинград. Точных данных о месте погребения, насколько я знаю, нет.
На следующий день мы отправились на памятник истории: «Маяк Южный Гогландский построен в 1905 году в благополучное царствование Николая II», о чём свидетельствует чугунная табличка над входом. О благополучии в его царствование мы знаем. Сам маяк пребывает в бедственном положении - с года постройки никакой реставрации, простого ремонта не было. Зато рядом с «ветераном» - новёхонькая вышка, заполненная современным навигационным и связным оборудованием. Хорошо, хоть на нее деньги нашлись.
Осматривая «царёвый» маяк, я задал сам себе три вопроса: что тут такого секретного – в наш век космической разведки и связи; как пережила советскую власть изумительная табличка маяка; какой же силой духа надо обладать этим скромным людям, проводящим жизнь в экстремальных условиях, готовым любой ценой обеспечивать работу маяка в самую жуткую пору штормов и зимней стужи. Риторические вопросы…
Смотрительница маяка рассказала, как однажды зимой муж чинил сорванную шквальным ветром крышу, упал с высоты второго этажа и сломал ребра. По рации вызвали пограничников. Те, преодолев на УАЗе почти 8 км по экстремальной лесной дороге через весь остров, метров за 500 до их дома упёрлись в снежные наносы в полтора метра глубиной. Так, по пояс в снегу, на руках они и выносили пострадавшего к транспорту. Вот это мужики, я понимаю. На острове смотрителю оказали первую помощь и вертолетом доставили в Питер. Хозяин маяка исправно несёт службу и теперь. Спасибо за тёплый приём и отличный чай с печеньем!
Забыл рассказать, что по пути на маяк мы увидели ряд необыкновенных творений природы – две каменных реки (одна возле «Дёмина») и абсолютно гладкую наклонную скалу, по которой дорога ведёт от Южного маяка на север острова. Глядя на каменную реку – результат работы доисторических ледников – как же мы ошибались, что пройти последние 700 метров до маяка – дело не хитрое. Почти круглые, чуть ли не одноразмерные гранитные валуны размером с футбольный мяч заставили нас почувствовать себя цирковыми трюкачами. С рюкзаками за спиной да по мокрым, неустойчивым «шарам» – только успевай баланс ловить, иначе вывих и синяки гарантированы.
А вот забраться на сопку по гладкой наклонной скале на обратном пути с маяка оказалось ещё сложнее, чем пройти по каменной реке. Только наличие хороших туристических ботинок и походной подготовки позволило нам это сделать без разбитых носов и коленей. Наглядным подтверждением коварства природы этого края предстал перед нами брошенный много лет назад и, буквально, вросший в ёлку тяжелый армейский тягач, так и не осиливший этот подъём. Его гусеницы не справились со скользким, гладким гранитом и машину разобрали на запчасти прямо в лесу. Хотя не перестаю до сих пор удивляться, почему солдаты не попытались въехать на гору задом, используя мощнейшую лебедку на «корме» исполина. Кстати, военные рассказали, что и на северной оконечности острова есть аналогичный экспонат в таком же состоянии, брошенный по аналогичной причине. Грустно.
По дороге углядели сквозь деревья чудесное лесное озерцо. Вода – чернее ночи, ледяная, как пельмени в морозилке. Полное спокойствие и безмятежность, лилии растут, кувшинки, жабы греются на солнце. Отдохнули и тронулись дальше, в лагерь. Попутно заглянули на одну примечательную высотку – туда, где проводились первые в России измерения дуги меридиана. На памятной табличке обелиска указана установленная тогда географическая координата, поражающая своей точностью и сегодня, 180 лет спустя (сверялись по GPS).
Трудно по дням и минутам разложить весь период нашего пребывания на Гогланде. Он был так насыщен красотой пейзажей, необычным рельефом и дремучим лесом, грозными скалами и плеском волн, обилием оборонительных сооружений и следов деятельности финнов в мирное время, что единственное, о чем жалели – было мало времени на общение с нашими новыми друзьями, членами экспедиции РГО. По вечерам у костра много обсуждали и спорили о роли археологии в современной России. О праве на проведение археологических работ частными лицами, о проблеме разграбления курганов, немецких и финских кладбищ, уничтожении в городах и посёлках нашей страны памятников архитектуры вандалами в эксклюзивных костюмах и при высоких должностях. Не во всём мы «пришли к консенсусу», конечно, но очень приятно, что мы не только говорили друг с другом, но и слышали друг друга, понимали иной взгляд на общую проблему.
Как-то, сидя вечером в лагере у костра, кто-то из ребят обронил фразу, что вот, мол, вы такие любители военной истории, техники, фортификации, столько всего интересного увидели на Гогланде, а что же будет с вами, если вы побываете на острове Большой Тютерс? Я настороженно спросил, а что это за остров такой и чего там может быть диковинного, чтобы мы прямо в обморок попадали? Вот тут-то мы и услышали о чудо-острове Финского залива, где, по словам ребят из РГО, «до сих пушки стоят на берегу», да «всё минными полями покрыто».
Ну, знаете ли, не первый день по лесам лазаем, наслышались в деревнях от местных жителей всяких легенд про танки-самолёты. В конце девяностых я даже придумал поговорку: «В каждой деревне – свой танк». Уж больно красочны всегда рассказы и байки селян. Разных подобных историй слышал десятки, но ни разу информация не подтвердилась. Поумирали старики, что «видели собственными глазами», спились их внуки, да и просто – вытащили и сдали в металлолом тот танк или самолёт доблестные, но тупые трактористы. По-всякому бывало. Вот и тогда, у костерка РГО, я без особого энтузиазма выслушал новость про «чудо-остров», где немецкой технике семьдесят лет «жить легко и просто», так как это посреди залива, да еще в погранзоне, «запретка», считай.
Короче, мало ли чего ребята порасскажут, тем более что острова-то и впрямь забытые, как я уже говорил. Никто из присутствующих толком ничего сообщить не мог. Ссылались на военных, на смотрителей маяка, на Интернет, где есть несколько фото... Ладно, остров не уплывет, Интернет не выключат, а вернёмся из Карелии – глянем, что к чему, тут не к спеху.
Как бы ни было классно на Гогланде, но подошёл день расставания с ребятами-питерцами. Мы им даже немного завидовали, понимая, что ещё месяц они тут без нас будут исследовать, находить, делать открытия, а то и просто – любоваться природой, купаться, загорать. Лето на Балтике короткое, многое надо успеть. После погрузки «баульного каравана» на боевой корабль КБФ, что любезно согласился взять нас попутчиками до Питера, перед нами снова открылась гладь моря, по разнообразию оттенков под летним солнцем сравнимая лишь с палитрой художника-пейзажиста. Десантный катер, способный вместить «КАМАЗ», двумя турбодизелями гнал со скоростью тридцать узлов к месту старта нашего путешествия на Гогланд.
Но как же без нас всех тут один останется этот таинственный остров, когда закончится экспедиция? Разумеется, одного его никто не бросит, приглядывают за «стариком» армейские, морские и пограничники. Без них было бы туго. Нет пока в сознании массового туриста и археолога-любителя ответственности за оставленный мусор, спиленное дерево, заброшенную могилу в лесу. Трудно понять, почему часто после посещения леса людьми создается впечатление, что здесь были нелюди. За каждым не присмотришь, каждого не оштрафуешь. Здесь все зависит от тебя самого, да еще от родителей, которые или воспитали, или нет. Середины не бывает.
Трудно поверить, что каких-то 70 лет назад это был остров, где влюблялись, рожали детей, веселились, доблестно трудились, рыбачили, строили, хоронили. Сегодня Гогланд – край земли. Какой-то забытый, далекий, грустный. Может, настанет время, когда он обретет статус туристической жемчужины России, станет Меккой профессиональных археологов, исследователей природы, Балтийского моря. Чем плох пример Куршской косы в Калининградской области, Столбов в Красноярском крае, сотен других наших бесценных заповедников? Давайте беречь то, что имеем, поздно потом будет горевать и пенять на других. Сами всегда бываем во всём виноваты.
Если остров станет доступным для посещения любыми желающими, у меня к вам будет огромная просьба: отнеситесь к старику Гогланду, как к своему родному деду. Не обижайте, его, пожалуйста, помогайте, чем можете, берегите его!

P.S. Да, кстати, а что я там, в начале рассказа, интриговал про мечту всей жизни, «заповедник войны»? Думаете, запамятовал, или «зажал» историю? Нет, всё не так. Обо всём обещанном – во второй части.

По документам ОБД «Мемориал» установлено, что капитан РУДОЙ Николай Андреевич, 1918(16) г.р., офицер по артиллерийской разведке штаба Гогландского сектора береговой обороны, уроженец с. Бабчинцы Черновицкого района Винницкой области УССР, призванный Черновицким РВК и сержант МЕРИНОВ Михаил Николаевич,1921 г.р., командир отделения рулевых Гогландского сектора береговой обороны, уроженец пос. Серпейск Мещовского района Смоленской (ныне Калужской) области, призванный Бауманским РВК г. Москвы погибли при выполнении задания командования на острова Малый Тютерс при взрыве мины 10 мая 1945 года. Похоронены на кладбище острова Гогланд.
Паспорт воинского захоронения отсутствует.
Имена погибших увековечены в Книгах Памяти Винницкой области (т. 7, с. 30): «Рудий Микола Андрiйович, 1918р., украiнец. Кадровий. Капiтан. Загинув 10.5.45. Похований о. Гогланд, Карельський перешийок» и Книге Памяти Москвы (т. 9, с.11 и т. 18, с. 336): «МЕРИНОВ Михаил Николаевич, род. 1921 в с. Серпейск Мещовского р-на Смоленской обл. Призван Московским ГВК. Сержант, КБФ. Погиб 10.5.1945. Похоронен на о. Гогланд Финский залив.»
На сайте «Подвиг народа» выявлена информация о дважды орденоносце капитане Рудом Николае Андреевиче, 1915 г.р., начальнике штаба 535-го отдельного артиллерийского дивизиона, уроженце Черновицкого района Винницкой области.

1.
2.На памятной табличке обелиска указана установленная тогда географическая координата, поражающая своей точностью и сегодня, 180 лет спустя (сверялись по GPS).
3.. «Мертвый стальной кит «Леонид Демин».

[Raid]

6.Нигде до этого я не видал такого количества ржавой от морской воды колючей проволоки, лежащей стройными рядами на прибрежной гальке...

[Raid]

7.- 8.Особо потрясли нас фортификационные укрепления Второй мировой
9.Навечно соединенные могильным холмом…

[Raid]

10.Сам маяк пребывает в бедственном положении, зато рядом - новёхонькая вышка, заполненная современным навигационным и связным оборудованием.

[Raid]

11.Как пережила советскую власть эта изумительная табличка маяка?