«Самолёт сдан в металлолом, имя лётчика не установлено…»

[Raid]

«Самолёт сдан в металлолом, имя лётчика не установлено…»

Илья Прокофьев,
фото из архива автора

Во время нашей экспедиции под Выборг произошла поучительная история, которая ещё раз напомнила, о том, что к старым «зависшим» самолётам надо обязательно возвращаться. А дело было в том, что пока наши татарские студенческие поисковые отряды работали на большом санитарном (от слова – «санитария», а не – «санитар») захоронении я, находясь на базовом бивуаке экспедиции, проверял свои записи по самолётам, найденным в районе Выборга, и просматривал, куда можно было бы съездить и поработать, используя большой людской ресурс. И вот в своих записях за 2005 год нахожу следующую информацию:
«…Место падения самолета И-16 (500 м от дороги на станцию Таймисуо, район города Выборг, координаты …). В 2002 году поисковым отрядом «Поиск» г. Выборг, руководитель Г.Д. Михайлов, обнаружены останки лётчика и мелкие фрагменты самолёта. Подошва от сапога 41-го размера. Патроны от ШКАС и УБ 1938-1939 годов выпуска. Весь самолёт сдан в металлолом в 40-50-е годы. По обломкам предварительно: самолет И-16 тип 29. Погиб в 1941 году (июнь-август), скорее всего принадлежал ВВС 23 Армии (7 ИАП, 153 ИАП). Имя лётчика не установлено, останки захоронены 15 мая 2003 года на воинском мемориале «Петровка» Выборгского района. Планируется посетить место падения. В июле 2005 года проведено дополнительное обследование места падения, номеров не найдено…».
Сразу же вспомнилось майское захоронение 2003 года на мемориале «Петровка». Тогда я приехал, чтобы принять участие в торжественно-траурной церемонии захоронения обнаруженных выборгским поисковым отрядом останков советских воинов. Разговаривая с руководителем отряда Геннадием Дмитриевичем Михайловым (одним из старейших поисковиков не только Выборгского района, но и всей Ленинградской области) обратил внимание на небольшой нестандартный гробик, который стоял в общем ряду с остальными, обитыми красной материей гробами, в которых были останки солдат, найденных в ходе поисковых работ. Геннадий Дмитриевич пояснил, что в этом маленьком гробу они хоронят останки летчика, которые были обнаружены рядом со станцией Таймисуо (сейчас описывая эту историю, как я жалею о том, что тогда не смог посмотреть, какое количество останков было обнаружено в тот раз ребятами). Потом, после захоронения, мы съездили к месту падения самолёта. Действительно недалеко от станции на большой каменистой гряде, которая уже давно поросла ёлками и березой, между большими и маленькими валунами, находились небольшие фрагментированные обломки советского самолёта. На большом плоском камне поисковиками, которые тут работали, были разложены некоторые обломки, из которых можно было выделить несколько фрагментов, гильзы и патроны от авиационных пулеметов ШКАС и УБ. На некоторых донышках гильз можно было прочесть годы выпуска: от ШКАСа - 1938, 1939 годы, на УБ – 1941 год. Рядом были проржавевшие толкатели от звездообразного мотора. Наверное, именно поэтому и было сделано предположение, что это самолет И-16. Обломков совсем немного, место локализации (где были обнаружены разбросанные мелкие обломки дюраля) совсем незначительное – скорее всего, самолёт совсем небольшой. Фрагменты от звездообразного мотора, сочетание боеприпасов авиавооружения наводило на мысль, что это 29-й тип самолета И-16. К сожалению, никаких номерных деталей выборгскими поисковиками и нами тогда найдено не было.
Потом, в 2005 году, мы, возвращаясь из поездки на один из самолетов Ил-2, обнаруженных в районе Сайменского канала, заехали на это место ещё раз. Но и тогда, побродив с полчаса с металлоискателем, мы не нашли ничего характерного по типу самолёта и номеров. Уехали ни с чем… Вот так в моей базе появилась вышеприведённая запись.
На следующий день после моих посиделок с компьютером и изучения возможных самолётных объектов рядом с местом работы экспедиции «Выборг – 2017», мы в составе восьми человек - представителей поисковых отрядов «Разведка», «Химик» и «Снежный десант» гимназии № 139 из Казани, «Кадет» из Набережных Челнов и «Стикс» из Свердловской области, выехали на место падения самолёта. Нашли место очень быстро, так как зрительная память и точка в навигаторе вывели к обломкам самолёта с первого раза. Объяснив ребятам, что основной нашей задачей является поиск обломков с номерами самолёта или мотора, так как останки лётчика уже похоронены как неизвестные, начали работать. Включенные металлоискатели дружно запели на разные тона. Сигналов подо мхом было много, но при их выкапывании оказывалось, что это всё очень мелкие фрагменты дюраля и силумина. Стали чаще попадаться различные детали самолёта из простого «чёрного» железа, причем их размеры и количество начали вызывать сомнения в том, что мы работаем на месте падения самолета И-16. И тут совсем рядом с небольшой воронкой, которая находилась между большими валунами, Александр Юрьевич Коноплёв обнаружил фрагменты черепа лётчика. Стали втроём расширять раскоп, где обнаружили останки. И пошло… Нашли фрагментированные останки ноги, руки, ключицу и лопатку. Тут же части пристяжной системы парашюта, фрагменты обуви. Вот тут я очень сильно пожалел, что тогда в 2003 году на мемориале в Петровке, поленился и не попросил выборгских ребят открыть гробик и посмотреть количество обнаруженных останков в те годы. Так закончился первый день, по результатам которого, мы поняли, что на место гибели самолёта надо вернуться завтра и продолжить поиск останков и номерных деталей машины.
Второй день принес неожиданную находку. Очищая корщеткой фрагменты обломков, на одном из кусочков дюраля обнаружили выбитый номер: 150062. Но это был явно не номер самолёта И-16. Так же во второй день стали попадаться разбитые фрагменты клапанных крышек с мотора, но их форма никак не подходила к крышкам от моторов М-25, М-62 и М-63, которые устанавливались на самолёты И-16, а их форма полностью соответствовала моторам М-87 и М-88. Вечером, вернувшись в лагерь и внимательно изучив в компьютере базу данных по номерам самолётов, мы установили, что обнаруженный нами номер относится к самолёту Ут-1 (62-й самолёт, изготовленный на заводе № 3 авиационного комбината № 150), что привело меня в определённый ступор. На самолёте Ут-1 устанавливался небольшой 5-ти цилиндровый мотор М-11, вооружение самолёта составлял один пулемёт ШКАС, что явно не соответствовало нашим находкам. Кроме этого по телефону с Юрием Михайловичем Свойским, выяснили, что самолет Ут-1 с этим номером никогда не состоял в ВВС КА и ВВС ВМФ, а до войны находился в системе ОСОАВИАХИМа. Как на упавший самолёт другого типа попал какой-то узел или деталь от самолета Ут-1 так и осталось загадкой.
На следующий день, по объективным причинам мы выехали на место падения в усечённом составе, в количестве трёх человек. Кроме меня и А. Коноплева в нашей поездке приняла участие представитель поискового отряда «Звезда» из города Выборга Екатерина Березина. В основном отрабатывали место, где попадались останки лётчика. Расширили раскоп на несколько метров в сторону воронки и в противоположную сторону по ходу разброса обломков самолёта при падении. В результате обнаружили в разных местах ещё несколько фрагментов скелета человека: части черепа с зубами, часть руки, рёбра, несколько фаланг пальцев, коленную чашечку. Рядом с останками нашли два карабина и несколько пряжек от парашютной системы.
Сроки общей экспедиции подходили к концу, поэтому нам оставался всего один рабочий день, чтобы постараться завершить работы на месте падения самолёта. Выехали опять расширенным составом и в задачу этого дня наметили выкачать воду из небольшой воронки и проверить её дно. Относительно быстро в два ведра качнули воронку, выстроившись в небольшую цепочку. Глубина воронки оказалась совсем небольшой, а её дно представляло собой несколько здоровенных камней, на которые и пришелся основной удар мотора самолёта при падении. Среди раздробленных камней удалось извлечь сильно деформированный храповик с остатками дюралевого кока, один противовес от лопасти и много раздробленных силуминовых фрагментов от навесных агрегатов мотора. Пока мы занимались воронкой, остальные ребята продолжили расширять раскоп в радиусе разлета обломков самолёта. К сожалению, больших фрагментов и обломков самолёта так и не нашлось, что говорило о том, что скорее всего в послевоенные годы всё основное было сдано в металлолом, так как место падения самолёта находилось относительно недалеко от станции и поселка. Все находки, которые удавалось найти при помощи металлоискателей, ребята складывали на большой плоский валун, который находился рядом с воронкой и где был оборудован помывочный и очищающий центр. К этому моменту у меня уже сложилось окончательное мнение, что мы находимся и работаем на месте падения бомбардировщика ДБ-3 или Ил-4, и я уже в уме стал прикидывать, какие авиационные полки могли иметь потери самолётов в этом районе. Падение самолёта в период советско-финляндской войны 1939-1940 годов отметалось сразу, так как нами были обнаружены гильзы от авиационного крупнокалиберного пулемета УБ, изготовленные в 1941 году, да и фрагменты обмундирования лётчиков (а то, что мы находим фрагменты останков нескольких человек, уже ни у кого не вызывало сомнения) были летнего покроя. Значит, самолёт потерян в период Великой Отечественной войны 1941-1945 годов.
И вот долгожданный момент настал. Когда основная часть обнаруженных обломков самолёта и моторов уже была очищена от окислов и грязи, и передо мной оставалась совсем небольшая кучка мелких фрагментов, попался кусочек алюминия, который при его внимательном осмотре оказался внутренней частью одного из поршней мотора. Проведя по нему корщеткой, я увидел, что на металле проявились цифры – окончание дублированного номера мотора: …289.
Вечером, вернувшись в лагерь, бросаюсь в палатку, где лежит компьютер и открываю базу… и вот он момент истины:
Мотор М-88 № 886289 стоял на самолёте Ил-4 № 5133919 (бортовой номер 27, номер второго мотора 887619), который был в составе 815-го дальнебомбардировочного авиационного полка 113-й дальнебомбардировочной авиационной дивизии. Данная дивизия была переброшена под Ленинград из Резерва Верхового Главнокомандования для участия в Выборгской наступательной операции (до этого момента входила в систему АДД). Дивизия имела на вооружении самолёты Ил-4. В состав дивизии входили: 55-й, 815-й и 836-й бомбардировочные полки, командовал дивизией генерал-майор авиации Михаил Васильевич Щербаков.
После взятия Выборга 20 июня 1944 года в ходе Выборгской наступательной операции, параллельно с операцией по высадке морских десантов на острова Выборгского залива 3 июля 1944 года, армии Ленинградского фронта продолжали наступление на суше. 21-я армия наступала в северо-восточном направлении от Выборга в районе Ихантала, но продвинуться вперед смогла лишь на 2 километра. Попытки 23-й армии форсировать реку Вуокса успеха также не имели.
В этот день, 113-я отдельная бомбардировочная авиадивизия в составе 60 самолетов Ил-4 бомбардировала артиллерийские и минометные позиции в районе Ихантала (цель № 8). Прикрытие осуществлялось истребителями 2-го гвардейского истребительного авиакорпуса (27-й гв.ИАП и 26 гв.ИАП). Коридор движения самолётов обратно проходил от Ихантала почти по прямой на Терийоки (сейчас Зеленогорск).
В отчёте о проведённой боевой работе 113-й ОБАД говорилось: «…Задача была выполнена своевременно и по данным фотоконтроля – успешно…».
При отходе от цели самолёты были атакованы истребителями противника. Один самолет Ил-4 (заводской номер 5133919, бортовой номер 27) был атакован одиночным Ме-109 и подбит, после чего упал горящим в районе 1 км южнее станции Таймисуо, что северо-восточнее Выборга 6 километров. Самолёт принадлежал 815-го бомбардировочному полку 113-й ОБАД. Из горящего самолёта смог спастись только штурман - младший лейтенант Петр Игнатьевич Шевцов, который раненный выбросился с парашютом, а другие члены экипажа: лётчик младший лейтенант Василий Михайлович Прилепский, воздушный стрелок-радист сержант Иван Григорьевич Дикань и стрелок-радист старший сержант технической службы Николай Иванович Потапов погибли.
После возвращения в полк из госпиталя штурмана П.И. Шевцова и его рассказа о гибели экипажа, лётчика самолёта младшего лейтенанта В.М. Прилепского посмертно представили к награждению орденом «Отечественной войны 1 степени», в наградном листе говорилось:
«…3 июля 1944 года при выполнении боевого задания, над целью был атакован истребителями противника и в первом же бою огнём вражеских пулемётов были убиты воздушный стрелок-радист и воздушный стрелок. Беззащитный самолёт уверенно вёл на свою территорию, при второй атаке было перебито управление самолётом, принимая все меры к спасению материальной части приказал штурману выброситься на парашюте, сам погиб вместе с самолётом.
За беззаветную любовь к Родине, презрение и ненависть к врагу и проявление мужества и геройства представляю к посмертной правительственной награде ордену «Отечественной войны 1-й степени»…».
Прочитали этот текст в наградном листе младшего лейтенанта Прилепского, и сопоставили характер разброса обломков самолёта на месте падения, поняли, что Василий Михайлович Прилепкий не только спас штурмана самолёта Петра Шевцова, приказав ему выбрасываться с парашютом, но и пытался спасти боевую машину, намереваясь совершить вынужденную посадку. Но выбранная им площадка, свободная от леса, оказалась каменной грядой, о которую и разбился самолёт. Остается только загадкой, почему во всех донесениях о безвозвратных потерях погибшие члены экипажа самолёта до сих пор считаются пропавшими без вести. Самолёт упал уже на освобожденной территории, совсем недалеко от города Выборга и в километре от железнодорожной станции. Вернувшийся, оставшейся в живых штурман самолёта подробно описал гибель экипажа. Но бездушная формулировка «пропал без вести» так и осталась в списках напротив фамилий погибших членов экипажа:
– летчик, младший лейтенант Прилепский Василий Михайлович, 1922 г.р., уроженец: РСФСР, Курская область, Верховский район село Песково (в настоящее время Орловская область), мать Анна Степановна, проживала: РСФСР, Читинская область, город Нерчинск, ул. Орджоникидзе, д.6. Мобилизован: Мелитопольским РВК Запорожской области в 1941 году;
– воздушный стрелок-радист, сержант Дикань Иван Григорьевич, 1921 г.р., уроженец: УССР, Полтавская область, Диканьский район село Диканька, отец Григорий Евменович, проживал: УССР, Полтавская область, Диканьский район, колхоз Октябрьский путь, мобилизован Диканьским РВК в 1940 году;
– воздушный стрелок, старший сержант технической службы Потапов Николай Иванович, 1923 г.р., уроженец: РСФСР, город Тамбов, село Донское, отец Иван Ильич. Мобилизован Тамбовским ГВК в 1942 году.
После завершении экспедиции «Выборг-2017» фрагменты останков двух членов экипажа (останки были выложены на эксгумационный баннер и проведена фотофиксация, с оформлением протоколов раскопа и эксгумации) были переданы представителям администрации Выборгского района Ленинградской области для их захоронения в 2018 году на мемориале «Петровка», где уже покоится часть останков членов экипажа этого самолёта.
В настоящее время поисковики приступили к поиску родственников погибших. Работы на месте падения бомбардировщика будут продолжатья.
В завершение хотелось бы добавить, что по архивным данным штурман самолёта Петр Игнатьевич Шевцов, родился в 1918 году в г. Клинцы (сейчас Брянская область). Кадровый, в Красной Армии с 1939 года. Закончил войну в звании лейтенанта, кроме ордена «Отечественной войны 2 степени», которым он был награжден 16 июня 1944 года, в 1945 году был награждён медалью «За оборону Советского Заполярья».

1.Самолёт упал прямо на каменную гряду.
2.Гильзы от крупнокалиберного пулемёта УБ 1941 года выпуска.
3.Огромный валун - центр сосредоточения и очистки находок.

[Raid]

4.В поисках останков членов экипажа бомбардировщика.
5.Участники исследования места падения Ил-4.
6.Долгожданная находка - фрагмент поршня с частью номера двигателя самолёта.

[Raid]

7.Младший лейтенант Василий Михайлович Прилепский.