Бои за Скирмановские высоты. Часть III.
Добавлено: 31 окт 2021, 22:01
Валерий Буланцев,
поисковый отряд «Надежда» (г. Руза Московской обл.)
Перевод немецкого текста автора,
фото из частного архива автора
Бои за Скирмановские высоты
Период распутицы, или как его называют немцы «время грязи», продолжается. В истории 10-й танковой дивизии вермахта есть такие строки: «Автобан между Гжатском и перекрёстком дорог южнее Можайска находится в таком плохом состоянии, что больше не может рассматриваться, как дорога на данный момент. …Имеются ямы грязи, которые достигают глубины от 1,5 до 2 метров. Дорога почти полностью покрыта слоем грязи от 0,5 до 3/4 метра, так что машины не только по оси, а большей части по шасси стоят в грязи.
В течение нескольких дней движение возможно только для гусеничного транспорта. Все другие транспортные средства могут быть перетащены только с помощью тракторов. Большинство машин имеют повреждения, потому что при буксировке позади тракторов через глубокую грязь транспортные средства оказывают такое большое сопротивление, что рвутся траверсы, радиаторы выдёргиваются вверх, отрываются масляные поддоны и т.д. В течение последних нескольких дней 95% ранее использованного транспорта имеет более или менее тяжёлые повреждения, так что перед дальнейшим использованием необходимо несколько дней ремонта» [15,C.392-393]. Перекрёсток у Шелковки по-прежнему заблокирован. Однако 2 ноября 1941 года ситуация казалось бы начинает меняться в пользу немцев. Дело в том, что VII армейский корпус вермахта в составе трёх дивизий (197-я, 267-я и 7-я пехотная дивизия) при участии сводного батальона 31-го танкового полка 5-й танковой дивизии начинает контрнаступление на Минском шоссе. Цель: разблокирование перекрёстка дорог у Шелковки. За перекрёсток дорог и посёлок Дорохово бои разгорелись с новой силой. В результате немцам удалось потеснить части 82-й мотострелковой дивизии и рокадная дорога на г. Руза снова оказалась у них в руках [1]. Правда это дорого обходится немецким захватчикам. При пассивном содействии пехотных частей (сказывается применение танков в отрыве от стрелковых полков танковой дивизии - прим. авт.) 31-й сводный танковый батальон 5-й танковой дивизии вермахта несёт тяжёлые потери. В истории 5-й танковой дивизии это отражено так: « …перекрёсток дорог снова в наших руках.
К сожалению три танковые роты распределены между трёх пехотных дивизий. Новая атака снова подразумевает танки в авангарде. Увы, но пехота не следует за ними. Личные впечатления на поле боя не очень обнадёживающие. Пехота не оставляет исходные позиции в лесах. Танки впереди находятся под огнём тяжёлой артиллерии и атакуются русскими группами истребителей танков с коктейлями Молотова. В течение двух дней 21 танк уже потерян» [7,C.160]. Потери пехотных дивизий также внушительны, так только за последние пять дней боёв 7-я пехотная дивизия вермахта потеряла 400 человек, а 267-я пехотная дивизия – 1000 человек [2, C. 0780]. Тем не менее, для 10-й танковой дивизии на Скирмановском плацдарме это оптимистичное известие. Перекрёсток дорог у Шелковки разблокирован, а значит, полноценное снабжение c приходом морозов скоро будет восстановлено. В район Рузы уже прибыло часть сил дивизии СС «Рейх» ХХХХ танкового корпуса [8,C.0482], которая готова в случае необходимости оказать содействие. И главное, в ночь на 3 ноября ударил мороз, что означало конец периоду распутицы. Однако столь долгожданные первые морозы принесли немцам и новые проблемы. Из истории 7-го полка 10-й танковой дивизии немцев: «…внезапно в одну из ночей продрогшие дозорные сообщают, что ударил мороз. Такой долгожданный, он теперь пришёл, с ледяным ветром, снегом и обжигающим холодом. Последние резервы горючего расходуются, чтобы прогреть моторы танков и других боевых машин. Танкисты живут в ямах, которые они выкопали под своими танками в земле. Здесь они, на самом деле, защищены от осколков снарядов при вражеских огневых налётах, но с днища их танков, которое образует потолок их «комнат» свисают ледяные сосульки, а между гусениц свистит пронизывающий ветер, несмотря на деревянные щиты и застеленную солому. Если вовремя не высушить ноги, их можно потерять навсегда. Как две ледяные колодки повиснут они на теле. Стрелки, как лисицы вырыли себе на опушке леса земляные норы, едва заметные в перелеске. Лишь небольшая струйка дыма выдаёт гнездо, где 12-15 человек, тесно прижавшись, друг к другу, со слезящимися от дыма глазами, в тусклом свете сидят, замерзая у самодельной жестяной печки.
Всё ещё ждут поставок боеприпасов, топлива, продовольствия и зимней одежды. Несчастные стрелки шьют себе наушники и перчатки из старых полушубков и тряпок». [14,C.218-219]. Отчёт 86-го стрелкового полка немцев о влиянии погоды также рисует мрачную картину:
«a) Пулемёты заедали от холода. Чехлы для укрытия и хорошая смазка отсутствовали. Вязкость масла при минус 10 градусах вызывала заедание. В этой ситуации в ночное время было невозможно перезарядить после выстрела винтовки и особенно замолчавшие пулемёты. Единственный выход был, мочится на движущиеся части. У пехотных орудий заклинивал рекуператор. Гусеницы танков проскальзывали на поверхности склонов. По этой же причине танки, тяжёлые пехотные орудия и зенитки, которые можно было бы быстро восстановить в ближайшее время, не возможно было отбуксировать.
b) Сказалось отсутствие какой-либо зимней одежды, особенно недостаток перчаток и защитных масок. У полка в Скирманово были незначительные потери в людях с обмороженными конечностями. Бойцы при минус 10 градусах без перчаток не могли обслуживать своё оружие и его устройство. Отсутствие в сапогах и кожаной обуви стелек приводило к обморожению пальцев ног» [3,C. 0309] .
В перестроечные времена были популярны рассказы о «не таких немецких солдатах», которые с сочувствием относились к местному населению и даже кормили детей шоколадом. Конечно, были редкие исключения, примером могут служить воспоминания, относящиеся чуть к более позднему периоду, Головановой Екатерины Борисовны 1929 года рождения, жительницы деревни Сафониха: «Каждое утро в наш дом приходил немецкий солдат, который пересчитывал по головам всё наше большое семейство. Как объяснил нам дедушка, задача немца была выявлять, не ушел ли кто из дома и наоборот, не появился ли кто новый в доме. Детям он давал белые конфетки в виде таблеток без обертки. Дедушка, после ухода немца, собирал эти конфетки и выбрасывал на навозную кучу.
Я уже говорила, что дедушка Иван был тяжело ранен в лёгкое (в первую мировую войну – прим. автора). Он перенес несколько операций, ему удалили 7-мь ребер. Периодически, примерно один раз в два месяца, у него открывался свищ и из раны выходил гной, тогда бабушка забинтовывала ему грудь. Такой случай произошел и при немцах. Как обычно, бабушка постирала грязные бинты и повесила их сушиться на улице. Утром сохнущие бинты увидел проверяющий немец, и расценил, что мы скрываем раненого партизана. Устроил переполох. Когда, через некоторое время, ему удалось объяснить истинное причину сохнущих бинтов, он взял нашего дедушку и увел с собой. Мы не знали, куда он его увел и что теперь будет. Дедушки не было несколько часов (он вернулся уже затемно), а нам казалось, что его не было, целую вечность. Оказалось, что немец отвел дедушку в немецкий госпиталь, который разместился в большом богатом доме (сейчас это участок Кузьменкова Алексея), где дедушку оперировали. Немецкий хирург достал из раны кусочек шинели, который столько времени не давал зажить ране. Дедушка потом любил говорить: «Немец его искалечил на первой мировой войне, а во время второй мировой войны, немец его же и вылечил»» [12]. Однако в основном воспоминания жителей села Покровского говорят о несколько другой картине: «С наступлением холодов немцы начали грабить сельчан, отбирая у них теплую одежду и теплую обувь. С жителя села Захара Кротова немецкий солдат среди бела дня снял валенки. По своей наивности Захар Ефимович решил пожаловаться немецкому начальнику и, сверкая пятками, побежал в комендатуру. Немецкий офицер внимательно выслушал пострадавшего, вышел на крыльцо комендатуры и увидел уходящего с валенками солдата. Он позвал его к себе. Солдат выполнил волю офицера и навытяжку встал перед ним. Офицер что-то долго говорил солдату. По движению рук офицера можно было подумать, что он был готов ударить солдата по лицу. В присутствии офицера солдат отдал валенки Захару Ефимовичу. Конфликт как будто был исчерпан. Довольный Захар Ефимович надел валенки и направился к своему дому, но у дома его ждал тот же солдат. Увидев Захара Ефимовича, он пошел ему навстречу и, приблизившись, ударил ему ножом в грудь. Захар Ефимович замертво упал на снег» [4]. Из воспоминания Соловьевой (Осиповой) Клавдии Ивановны 1920 года рождения жительницы деревни Скирманово: «Кто не смог уйти из деревни, жили в землянках и сильно голодали. Доведённые до отчаяния скирмановцы тайно (под покровом ночи) пробирались к бывшему хутору Болотина, не доходя деревни Козлова, там был бурт с картошкой, заложенной на зиму - большая яма, где на картошку для утепления клали сено, солому и прочее, набирали картофель и возвращались в деревню. Но это было небезопасно. Женщину из семьи Кирсановых немцы убили из-за валенок - как собаку. Даже не удосужились рот раскрыть или знаками показать, чтобы сняла. А у неё остались сиротами шестеро малолетних детей» [12]. Из воспоминаний Кондитеровой Марии Михайловны жительницы села Покровское: «Медведев Яков Парфенович, с родственниками поехал на мельницу в Верхнее Сляднево. А на обратном пути немцы разули и убили их» [12]. Трагичной была и судьба у пациентов психиатрической больницы села Покровского. Выдержка из акта о зверствах, совершённых немецко-фашистскими захватчиками в доме инвалидов №26 Ново-Петровского района Московской области: «На протяжении 23 лет существовал наш Дом инвалидов, расположенный в Покровском. До прихода немцев мы были на государственном обеспечении. У нас было свое хозяйство. 25 октября ворвались немцы, разгромили магазин, разграбили всё хозяйство, отобрали запасы картошки, мяса и хлеба, разорили улья и отдали наш дом на грабеж своим солдатам. У нас начался голод. На наши жалобы не обращали никакого внимания. Николая Морозова, 17-летнего инвалида, убили за то, что он пошел искать себе пищу. Заподозрили его, что он еврей, били его, потом пристрелили. Тарасова Григория Васильевича также убили. Ненастину Андрею разрубили топором шею за то, что он отказался колоть для немцев дрова. Никишину Сергею разбили прикладом голову. Из 500 человек, проживавших в Доме инвалидов № 26, умерло от голода в течение двух недель пребывания немцев 250 человек. Варвары отняли у нас всё, что было из теплой одежды. Забирали всё, что варили себе инвалиды. Из корпусов слабых, которые не могли двигаться, всех выгнали на улицу, на мороз. Все они погибли от холода» [5]. Косвенные подтверждения происходящего можно встретить и в немецких документах: «Край леса, огибаемый Озерной у Покровского, кишел не только красноармейцами, но и беспомощными заплутавшими, которые в паническом ужасе вырвались из психиатрической больницы села» [6,С.1370] . В зданиях больницы новые хозяева развернули свой полевой госпиталь[14,C.200]. Однако из-за не готовности строящейся гати Старое-Лысково и временно заблокированного перекрёстка дорог у Шелковки, дальнейшая эвакуация раненых в тыл была сильно затруднена и под окнами больницы стали появляться берёзовые кресты. Открытие дорог (перекрёсток дорог у Шелковки и завершение строительства гати Старое-Лысково) означало окончание кризиса для 10-й танковой дивизии вермахта. Это отлично понимало и командование 16-й армией Западного фронта. Поэтому, как только у немцев на Минском шоссе наметился успех, 3 ноября боевым распоряжением штабарм 16 ставит задачу ликвидировать Скирмановскую группировку противника. Наступление назначено на 8.00 4.11.41. Моторизованный стрелково-пулеметный батальон 28-й танковой бригады должен наступать в направлении Горки – Ивойлово с задачей выйти на рубеж реки Гряда. Командиру 18-й стрелковой дивизии приказано наступать силами 365-го стрелкового полка в направлении Скирманово – Покровское с задачей выйти на рубеж реки Гряда. 258-й стрелковый полк 78-й стрелковой дивизии должен овладеть районом Михайловское – Старое и отрезать части 10-й танковой дивизии от их тыла. 50-й кавалерийской дивизии группы Доватора ставится задача выйти в район Михайловское и нанести удар в тыл 10-й танковой дивизии с целью отрезать ей пути отхода на юг и юга запад [9].
Командование 16-й армии ещё явно недооценивает все силы немцев, сосредоточенные на Скирмановском плацдарме. Ставка делается на отсутствие у немцев горючего, то есть на малую подвижность бронетанковых сил противника, и отсутствие сплошной линии фронта между населёнными пунктами.
Утром, 4 ноября 1941 года, после артподготовки, наши части пошли на штурм Скирмановских высот.
На южном фланге нашей группировки действовал 258-й стрелковый полк в составе трёх батальонов при поддержке 1-го и 2-го дивизиона 210-го гаубичного полка 78-й стрелковой дивизии. 78-я стрелковая дивизия под командованием полковника Белобородова А.П. прибыла с Дальнего Востока. Основу дивизии составляли три стрелковых полка 258-й, 131-й и 40-й. Дивизия была укомплектована полностью - 14 тысяч человек личного состава. Это сибиряки, уральцы, дальневосточники. Начсостав — до командиров рот включительно — имел командный стаж от трех лет и выше. Артиллерия дивизии состояла из двух полков — легкого и гаубичного, трех отдельных дивизионов — противотанкового, зенитного и минометного. Всего насчитывалось свыше 130 артиллерийских и 60 минометных стволов. Кроме легкой полевой артиллерии имелось 12 тяжелых гаубиц. В разведывательном батальоне — 23 легких танка в автопарке дивизии — 450 машин[10,C.17]. Единственным недостатком дивизии было отсутствие боевого опыта.
Для выполнения боевой задачи полковнику Белобородову А.П. штабом 16-й армии разрешено было задействовать только 258-й стрелковый полк. Днём 2 ноября полк принимал, а в ночь на 3 ноября занял участок обороны у 27-й танковой бригады [11]. В качестве огневой поддержки у деревни Павелково развернулся 1-й дивизион, а у деревни Денисиха – 2-й дивизион 210-го гаубичного полка. Стык с 144-й стрелковой дивизией прикрывает 60-й отдельный разведывательный батальон с лёгкими танками (надо отметить, что разрыв достигал 8-11 километров[10,C.13]. и батальон, закрепившийся на перекрёстке дорог Углынь-Шейно; Петряиха- Денисиха, остальные участки патрулировал и проводил разведку подвижными группами на лёгких танках-амфибиях(Т-37)), а в качестве подвижного резерва было разрешено использовать 3-й батальон 131-го стрелкового полка. Остальные части дивизии находились во втором эшелоне и в боевых действиях участия не принимали. Вот как описывает Афанасий Павлантьевич Белобородов в своих воспоминаниях утро 4 ноября 1941 года: «Далеко за спиной, у деревни Денисиха, раздался залп тяжелого дивизиона, ударили и легкие полевые гаубицы. Дымные столбы взметнулись на западном берегу Озерны. В артиллерийский хор включились минометы, потом противотанковые пушки. Эти бьют прямой наводкой - по блиндажам и пулеметным гнездам [10,C.24]. Во время огневой подготовки прямым попаданием тяжёлого снаряда немецкие наблюдатели-корректировщики были снесены с колокольни села Михайловское. Оборона немцев на время ослепла, что позволило стрелкам 1-го и 2-го батальонов 258-го стрелкового полка форсировать в брод реку и взобраться на высокий берег.
Атака 258-го стрелкового полка подполковника Суханова М.А. была построена следующим образом: 1-й батальон капитана Романова И.Н. и 2-й батальон капитана Борисова П.В. атаковали через реку Озерну населённые пункты Михайловское и Федчино, а 3-й батальон капитана Кузичкина И.Н. прикрывал с левого фланга атакующие цепи и наносил отвлекающий удар на деревни Барынино и Петряиху [10, C.25]. В деревнях Барынино и Петряихе к тому времени закрепился 185-й пехотный полк 87-й пехотной дивизии вермахта [13, C.00740]. А кто же противостоял воинам дальневосточникам утром 4 ноября на рубеже Михайловское - Федчино? В мемуарах советского периода указывается или 252-я пехотная дивизия вермахта, либо дивизия СС «Рейх». Но по немецким документам это не так. 252-я пехотная дивизия на тот момент находилась в резерве 4-й танковой группы. С 8 часов 11 ноября она подчиняется IX армейскому корпусу, а в район деревень Ваюхино – Барынино – Петряиха её передовой 461-й пехотный полк прибыл только 15 ноября 1941 года, сменив 185-й пехотный полк 87-й пехотной дивизии вермахта [13,C.00761]. Дивизия СС «Рейх» после донесения 10-й танковой дивизии о попытке нападения партизанами на мост через Озерну у деревни Дуброво с 1 ноября проводит антипартизанскую операцию по прочёсыванию лесных массивов [16,C.0700]. В ходе операции севернее и севера западнее Рузы уже к 4.11 ей удаётся захватить 35 партизан [16,C.0482]. Однако первые её подразделения прибывают к селу Михайловскому только к 6 ноября [20]. Воинам-дальневосточникам 4 ноября в селе Михайловское противостоит усиленный второй батальон 86-го стрелкового полка 10-й танковой дивизии вермахта. В истории 10-й танковой дивизии вермахта эти события описаны так: «Для 86-го стрелкового полка 4 ноября «горячий боевой день». На рассвете беспокойный сон прерывается натиском артиллеристского огня. Одновременно от передового боевого охранения поступает доклад, что русские стрелки под покровом темноты продвинулись вплоть до 50 метров к 8-й роте, используя при этом лёгкие снегоступы… Артиллеристский огонь постоянно усиливается, южная окраина населённого пункта накрывается заградительным огнём русских, так что нужно ожидать атаку с севера. Она не заставляет себя долго ждать: В 8.00 атакуют крупные силы русских, части которых уже глубоко продвинулись на фланге полка. Сигнал тревоги достигает только 8, 9 и 10 роты, то есть кроме 9-й (пулемётной) роты и 10-й роты тяжёлого вооружения, только одной стрелковой роты, так как 6-я и 7-я рота отведены на строительство дороги. Они сразу же приказом дивизии через конного связного, связного мотоциклиста и радиограммой возвращены назад» [15,C.399]. За Михайловское идёт ожесточённый бой, 1-й батальон капитана Романова И.Н. зацепился за восточную окраину села. Выписка из наградного листа командира 3-й роты 258-го стрелкового полка лейтенанта Галича С.И.: «Подразделение лейтенанта Галича в первой схватке с фашистами, первая форсировала речку под селом Михайловским и стремительным натиском ворвалось в деревню и беспощадно била фашистов. За короткий промежуток времени уничтожили более 50 фашистов, из них 2 офицеров и 2 унтер офицеров. Уничтожили 7 пулемётов, зенитную пушку. Сожжена автомашина с боеприпасами. Лейтенант Галич воодушевлял бойцов и сам уничтожал фашистских гадов» (орфография сохранена – прим. автора) [17]. Выписка из наградного листа старшего сержанта Сувертея В.Е. 258-го стрелкового полка: «4.11.41 в тылу батальона напала на него группа фашистов, в количестве 14 человек, но товарищ Сувертей не растерялся и из них 4-х убил гранатой, 5-х пристрелил из пистолета и 4-х заколол штыком» [17]. Выписка из наградного листа санинструктора 1-го батальона 258-го стрелкового полка Арендара А.П.: «Работая санитарным инструктором, товарищ Арендар Андрей Павлович 4.11.41 проявил исключительную смелость и геройство по обслуживанию раненых бойцов и командиров. За один день 4.11.41 товарищ Арендар вынес из поля боя 82 человека раненых бойцов и командиров и в боях погиб смертью героя» [17]. Однако немцы вскоре пришли в себя и стали оказывать ожесточённое сопротивление. Из истории 10-й танковой дивизии вермахта:
«Едва русская атака захлёбывается у окраины населённого пункта, как поблизости от командного пункта полка разрывается снаряд. Командир 86-го стрелкового полка легко ранен, а командир 90-го противотанкового дивизиона ранен тяжело. Телефонная связь с дивизией нарушена, рация повреждена осколками. Положение в Михайловском стремительно ухудшается. На северной окраине села нет сильной обороны, так как предназначенная для этого 8-я рота уже атакована с фронта. Штабы собирают все силы готовые к бою, каждый с винтовкой, чтобы в случае необходимости защищать село до последнего. Резервов в наличие нет, только группа мотоциклетного взвода может быть брошена на высоту севернее села.
В этой ситуации, когда атакующие русские бросаются на преобладающую над населённым пунктом высоту и начинают там обосновываться, в последнюю минуту приходит спасение: На атаку русских, на глубоком фланге полка обрушивается заградительный огонь немецкой артиллерии, который сразу же отбрасывает силы противника» [15,C.399-400]. В документах разведотдела 10-й танковой дивизии вермахта сохранился допрос пленного 19 летнего лейтенанта К., командира взвода 2-й пулемётной роты 258-го стрелкового полка: «Сегодня, ранним утром, 258 стрелковый полк прибыл в Сафониху и, пройдя населённый пункт, тот час, примерно в 4 км от Сафонихи, вступил в бой. Как говорит допрашиваемый, они перешли ручей в брод и на другой стороне ручья пошли в атаку. В бой был введён 2-й батальон, к которому принадлежит рота допрашиваемого. Батальон должен был пройти сквозь сильный немецкий миномётный огонь. Второй волной пошла 2-я рота третьего батальона, имела ли она успех, он не знает» [18, С.0307]. Бой за село Михайловское принял затяжной характер. Атака роты 3-го батальон капитана Кузичкина И.Н. на деревню Петряиха тоже отбита. Выдержка из журнала боевых действий 87-й пехотной дивизии вермахта за 4 ноября 1941: «Русские стреляют из миномётов по Петряихе, атака силами роты залегла перед Петряихой. Впервые отдельные выстрелы артиллерии противника по Барынино. У полка складывается впечатление, что противник значительными силами на широком фронте прощупывает, где и насколько мы сильны» [19, С.00195].
В этот момент командиру 258-го стрелкового полка подполковнику Суханову М.А. поступает доклад от командира 2-го батальона капитана Борисова П.В.:
«Федчино взяли с ходу. Потери — пять убитых, тридцать семь раненых. Выхожу седлать большак» [10,C.24]. Это означало, что в обороне немцев была пробита брешь. «Большак», который был, упомянут в докладе, это и была лесная рокадная дорога, по которой осуществлялось снабжение Скирмановского плацдарма. Правда, дорогой это можно было назвать с большой натяжкой. Именно здесь в течение последних недель немцы днём и ночью ударными темпами строили гать. Она то и была основной целью 258-го стрелкового полка 78-й стрелковой дивизии [10,C.25]. Командир дивизии Афанасий Павлантьевич Белобородов принимает решение провести перегруппировку сил, он перебрасывает 3-й батальон капитана Кузичкина И.Н. к деревне Федчино, тем самым усиливает 2-й батальон капитана Борисова П.В. [10, C.25], а на позиции у деревни Петряиха встаёт 3-й батальон 131-го стрелкового полка. С наступлением темноты утихший бой разгорается с новой силой. В Михайловском бойцы 1-й батальона капитана Романова И.Н. вновь прорываются до западной околицы села. Выписка из наградного листа командира взвода 258-го стрелкового полка лейтенанта Петрова Фёдора Никифоровича: «Лейтенант т. Петров 4-11-41-года в бою за село Михайловское, героически вёл взвод на разгром фашистов, под градом пуль и снарядов шёл впереди, возглавлял инициативу и занял западную окраину села Михайловское, где и погиб смертью храбрых» [21].
А вот как описан ночной бой за село Михайловское в истории 10-й танковой дивизии вермахта: «Во второй половине дня пехотное давление противника ослабевает, однако артиллеристский огонь по населённому пункту не утихает. Когда стемнело, взвод сапёров и взвод мотоциклистов, которые прикрывали разрыв между 6-й и 8-й ротой, отведены назад в резерв полка; соответственно обе роты должны расширить свои фланги. При этом движении внезапно трещат выстрелы: противник под покровом темноты, по заросшему, приходящему на околицу села ручью, проник в населённый пункт и обосновался в самых северных домах. Между 6-й и 8-й ротой возникает пробел в 400 метров, командир 8-й роты, который хочет установить контакт с левым соседом, попадает под огонь русских и падает. Снова штаб полка и штаб 90-го противотанкового дивизиона, от командира полка до последнего водителя грузовика, защищают от прорвавшегося противника близлежащие дома.
Один расчёт противотанковой пушки после ожесточённого сопротивления уничтожен русскими, только один человек смог уцелеть. Отдельные грузовики выводятся и укрываются в лесу восточнее Старое. С большими трудностями из тыла доставляются боеприпасы и ручные гранаты, так что в 21.00 взвод мотоциклистов полка и 6-я рота могут приступить к контратаке.
Всю ночь, полные 8 часов, бушует ожесточённый ближний бой, от окопа к окопу, от дома к дому, с предельной жестокостью с обеих сторон» [15, C.400-401]. Боевой дух бойцов 78-й стрелковой дивизии был очень высок. Выписка из журнала боевых действий 78-й стрелковой дивизии: «Политико-моральное состояние бойцов и командиров крепкое. Бойцы, командиры и политработники с возгласами: «За Родину! За Сталина!», как львы идут в атаку на врага» [22]. После ночного боя за Михайловское немцы пишут о воинах дальневосточниках такие строки: «По их раненым можно понять, как закалены солдаты 78-й сибирской стрелковой дивизии, которую советы перебросили сюда с Дальнего Востока из района Хабаровска. Эти парни привыкли к условиям зимней войны. Кто из раненых ещё может двигаться, тот ползёт на животе по снегу к раскалённым кучам пепла догорающих домов, чтобы укрыться от холода. Русских находят, пролежавших в течение ночи с тяжёлыми ранениями в снегу или на голом льду ручьев и болот ещё живыми» [14,C.220].
В ночь с 4 на 5 ноября на деревню Петряиха также идут в атаку две роты 3-го батальона 131-го полка. Красноармейцам удаётся ворваться в деревню. Атакой лично руководит командир 131-го стрелкового полка подполковник Докучаев Николай Гаврилович [23]. Выписка из наградного листа командира взвода 9-й роты 131-го стрелкового полка младшего лейтенанта Бесчастного Михаила Сергеевича: «В ночь с 4 на 5 ноября взводу тов. Бесчастного была поставлена - задача выгнать немцев из деревни Петряиха и занять её. Выполняя эту задачу тов. Бесчастных проявил исключительную храбрость. Он со взводом бойцов под ураганным огнём противника ворвался в передний край обороны и обратил немцев в бегство. В деревне с гранатой в руках ворвался в штаб немцев, разгромил его, уничтожил радиосвязь, захватил ценные документы. Но превосходящие силы немцев, при помощи миномётного огня усилили нажим на тов. Бесчастных. Он получил приказ отойти на старый рубеж. При отходе им были подожжены 2 стога сена, где находились замаскированные склады боеприпасов. После этого им был организован с боем и совершён отход на старый рубеж» [23]. В журнале боевых действий 87-й пехотной дивизии вермахта этот бой отражён так: «Вскоре после полуночи происходит атака русских силами примерно двух рот на Петряиху, причём русским удаётся ворваться в населённый пункт. В 3.00 контрударом положение удаётся урегулировать. С высоты в 200 метрах севера восточнее Петряихи оставшийся противник в 10.45 при поддержки одного штурмового орудия отброшен, при этом 185-й пехотный полк потерял трёх офицеров и 54 унтер офицеров и рядовых» [19, С.00196]. Так прошло первое «знакомство» немцев с 78-й стрелковой дивизией. «10-й танковой дивизии теперь противостоят свежие, прибывшие из Сибири и прекрасно оснащённые для зимней войны элитные войска» - так уже после первого дня боёв характеризуют немцы дивизию Афанасия Павлантьевича Белобородова [15,C.399]. Но главный «сюрприз» ждал 10-ю танковую дивизию вермахта на следующее утро. В ночь с 4 на 5 ноября командир сапёров доложил командиру 10-й танковой дивизии Вольфгану Фишеру о готовности 5-ти километровой гати. На рассвете 5-го ноября первый дивизион 90-го артиллерийского полка немцев, после того как сапёры ночью закончили гать, выдвигается маршем в Скирманово и натыкается на засевших на дороге красноармейцев. Гать перерезана. Брошенная в бой, последний резерв дивизии, мотоциклетная рота 90-го разведывательного батальона, не в силах устранить их, так что приходится применить и обе сапёрные роты 49-го сапёрного батальона, которые до утра работали на гати. [15,C.402]. С этого момента снабжение 10-й танковой дивизии снова заблокировано. Борьба за снабжение 10-й танковой дивизии вермахта с перекрёстка дорог у Шелковки перемещается в леса северо-восточнее деревни Старое. За только что с таким трудом построенную гать начинаются ожесточённые бои, переходящие в рукопашные схватки в густом, местами заболоченном, лесу между деревнями Старое и Лысково. Обе стороны несут потери. В рукопашном бою тяжёлое ранение получил командир 2-го батальона 258-го стрелкового полка капитан Борисов Пётр Васильевич, командование батальоном принял на себя его заместитель капитан Тураков [24]. 5 ноября гать перерезана, однако полностью выполнить задачу – овладеть районом Михайловское – Старое, 258-му полку 78-й стрелковой дивизии не удалось. Навстречу воинам-дальневосточникам наносила вспомогательный удар и должна была выйти 50-я кавалерийская дивизия группы Доватора. 3 ноября 1941 года в 12.00, выполняя приказ штаба 16-й армии дивизия в составе 37-го и 47-го кавполка, под командованием генерал-майора Плиева И.А. выступила по маршруту Чисмена, Язвище, Щелканово, Филатково, Чернёво, Михайловское[25]. 43-й кавполк 50-й дивизии оставался в районе Язвище [26]. Уже во время движения, разведкой дивизии было установлено, что противник неустановленными силами занимает Ивойлово, а по западному берегу реки Гряда в районе деревень Верхнее Сляднево и Нижнее Сляднево за неимением горючего закапывает танки в землю, создавая укрепрайон [27]. С одной стороны, это подтверждало данные о сложной ситуации с горючем у немцев, но с другой - это означало, что гитлеровцы успели расширить плацдарм и создали укрепрайон на высотах к северо-западу от деревни Козлово. Немцы успели закрепиться на близлежащих высотах и уже не располагались только в деревнях вдоль дороги Руза-Скирманово. Теперь кавалеристам генерал-майора Плиева предстояло, двигаясь на юг, скрытно обходить этот район с тыла, с совершенно открытым правым флангом. Два кавполка дивизии входили в своеобразный мешок с горловиной Каменка - Ивойлово. Расчёт делался на высокую подвижность полков при плохих дорожных условиях, позволяющую неожиданно нанести удар по командному пункту 10-й танковой дивизии в деревне Старое и при успехе, соединиться с 258-м полком 78-й стрелковой дивизии. Вести затяжной бой без средств усиления в состоянии полуокружения два, далеко неполных кавполка не могли. 4 ноября в 19.00 дивизия достигла Чернёво, где было захвачено 2 пленных, относящихся к 10-й танковой дивизии немцев и оказавших вооружённое сопротивление, в результате которого 37-й кавполк имел потери: 1 младший командир убит и 1 боец ранен. В 4.00 5 ноября продолжая движение на Михайловское, дивизия подошла к северо-западной опушке леса, что перед Старое, имея целью сломить сопротивление противника и выйти на соединение с нашими частями в районе Михайловского [28]. Перед атакой командир дивизии решил произвести разведку, которая перед Старое в районе высоты 209,5 (по ней сейчас проходит дорога А108, Московское большое бетонное кольцо - прим. автора) натолкнулась на хорошо организованную оборону немцев [29]. В журнале боевых действий 10-й танковой дивизии вермахта эта атака на рассвете зафиксирована так: «Вражеская разведгруппа (всадники) 20- 30 человек атакует с северо-запада охранение в домах в Старое (командный пункт дивизии). На следующий день враг силою двух конных групп, по 300 человек в каждой, подтверждён показаниями гражданских лиц, в 4-5 километрах западнее дороги продвижения» [30, C.00016]. В течение 6 часов дивизия безуспешно пыталась нащупать брешь в обороне немцев, либо обойти опорный пункт. Разведка 37-го кавполка даже вышла у деревни Старое к гати и докладывала: «Движение в 8.15 до двух рот пехоты противника по дороге Старое-Лысково под прикрытием одиночных танков. Движение производится группами до роты, каждую группу прикрывает танк» [31]. Неся потери убитыми и ранеными, дивизия вела бой. К полудню создалось положение, при котором дивизия, не имея связи со своими частями, оказавшись в тылу противника, была вынуждена преодолевать организованную оборону значительно превосходящего врага, при наличии изнурённого конского и людского состава при исключительно слабом техническом оснащении и некомплекте[25]. Надежда на неожиданный налёт на населённый пункт не оправдалась. Оставаться дольше в этом районе было неоправданно рискованно. В этой ситуации генерал-майор Плиев И.А. принял решение выйти из боя и сосредоточиться в районе Немирово и Самошкино [28], отведя части дивизии к началу своеобразной горловины мешка. Таким образом, южная часть группировки наших войск за 4-5 ноября выполнила только частично задачи, поставленные 3 ноября боевым распоряжением штабарм 16. Гать – основная артерия снабжения Скирмановского плацдарма, была перерезана, что свело на нет успехи немцев в боях у Дорохово для 10-й танковой дивизии. Однако полностью окружить плацдарм из-за плохого взаимодействия войск и главное – полного отсутствия связи - не удалось.
Литература и источники:
1. ЦАМО. Ф. 208. Оп. 2511. Д. 173, Лист начала документа в деле 7.
2. The U.S. National Archives and Records Administration (NARA). T-314 R-350.
3. T-315 R-568
4. Архив музея при НУЗ "Центральная больница №4 ОАО «РЖД».
5. ЦАОПИМ. Ф. 1870. Оп. 1. Д. 13. Л. 48.
6. NARA. T-314 R-961
7. Anton Detlev von Plato. Die Geschichte der 5. Panzer-Division 1939 – 1945-Regensburg: Walhalla und Praetoria Verlag, 1978.- 482 s.
8. NARA. T354 R-121
9. ЦАМО. Ф. 358. Оп. 5916. Д. 64. Лист начала документа в деле: 60.
10. Белобородов А.П. Всегда в бою - Москва, Военное издательство, 1979-398 стр.
11. ЦАМО. Ф. 208. Оп. 2511. Д. 34. Лист начала документа в деле: 89.
12. Архив частного краеведческого музея С.В. Докучаева в посёлке Брикет Рузского района Московской обл.
13. NARA. T-314 R-405
14 Straub Walter. Panzer Regiment 7 der 10. Panzer Division. - Gebundene Ausgabe, 1966. - 450 s.
15 Schick Albert Die Geschichte der 10. Panzer-Division 1939 – 1943- Köln: Hrsg. von der Trad.Gem. der ehem. 10. Pz.Div., 1993. - 668 s.
16. NARA T-354 R-121.
17. ЦАМО. Ф. 33. Оп. 682524. Ед.хр. 245, № записи: 10371982
18. NARA. T315 R-2319.
19. NARA. T-315 R-1141.
20. VOJENSKÝ ÚSTŘEDNÍ ARCHIV(VÚA), 2.SS - TANKOVÁ DIVIZE (DAS REICH), Inv. Čs1, Karton 1.
21. ЦАМО. Ф. 33. Оп. 682524. Ед.хр. 246, № записи: 10372978.
22. ЦАМО. Ф.1066. Оп.1. Д. 4. Лист начала документа в деле 1.
23. ЦАМО. Ф. 33. Оп. 682524. Ед. хр. 245, № записи: 10371982.
24. ЦАМО. Ф. 1066. Оп.1. Д. 6.
25. ЦАМО. Ф. 3534. Оп. 1. Д. 7. Лист начала документа в деле 46.
26. ЦАМО. Ф. 3467. Оп. 1. Д. 4. Лист начала документа в деле 193.
27. ЦАМО. Ф. 3467. Оп. 1. Д. 4. Лист начала документа в деле 188
28. ЦАМО. Ф. 358, Оп. 5916. Д. 65. Лист начала документа в деле 25.
29. ЦАМО. Ф. 358. Оп. 5916. Д. 64. Лист начала документа в деле 62.
30. NARA. T-315 R-567.
31. ЦАМО. Ф. 3534. Оп. 1. Д. 315. Лист начала документа в деле 198.
Колокольня церкви архангела Михаила в селе Михайловское Рузского района.
1. Минское шоссе. Конец октября 1941 года.
2. Период распутицы, или как его называют немцы «время грязи».
поисковый отряд «Надежда» (г. Руза Московской обл.)
Перевод немецкого текста автора,
фото из частного архива автора
Бои за Скирмановские высоты
Период распутицы, или как его называют немцы «время грязи», продолжается. В истории 10-й танковой дивизии вермахта есть такие строки: «Автобан между Гжатском и перекрёстком дорог южнее Можайска находится в таком плохом состоянии, что больше не может рассматриваться, как дорога на данный момент. …Имеются ямы грязи, которые достигают глубины от 1,5 до 2 метров. Дорога почти полностью покрыта слоем грязи от 0,5 до 3/4 метра, так что машины не только по оси, а большей части по шасси стоят в грязи.
В течение нескольких дней движение возможно только для гусеничного транспорта. Все другие транспортные средства могут быть перетащены только с помощью тракторов. Большинство машин имеют повреждения, потому что при буксировке позади тракторов через глубокую грязь транспортные средства оказывают такое большое сопротивление, что рвутся траверсы, радиаторы выдёргиваются вверх, отрываются масляные поддоны и т.д. В течение последних нескольких дней 95% ранее использованного транспорта имеет более или менее тяжёлые повреждения, так что перед дальнейшим использованием необходимо несколько дней ремонта» [15,C.392-393]. Перекрёсток у Шелковки по-прежнему заблокирован. Однако 2 ноября 1941 года ситуация казалось бы начинает меняться в пользу немцев. Дело в том, что VII армейский корпус вермахта в составе трёх дивизий (197-я, 267-я и 7-я пехотная дивизия) при участии сводного батальона 31-го танкового полка 5-й танковой дивизии начинает контрнаступление на Минском шоссе. Цель: разблокирование перекрёстка дорог у Шелковки. За перекрёсток дорог и посёлок Дорохово бои разгорелись с новой силой. В результате немцам удалось потеснить части 82-й мотострелковой дивизии и рокадная дорога на г. Руза снова оказалась у них в руках [1]. Правда это дорого обходится немецким захватчикам. При пассивном содействии пехотных частей (сказывается применение танков в отрыве от стрелковых полков танковой дивизии - прим. авт.) 31-й сводный танковый батальон 5-й танковой дивизии вермахта несёт тяжёлые потери. В истории 5-й танковой дивизии это отражено так: « …перекрёсток дорог снова в наших руках.
К сожалению три танковые роты распределены между трёх пехотных дивизий. Новая атака снова подразумевает танки в авангарде. Увы, но пехота не следует за ними. Личные впечатления на поле боя не очень обнадёживающие. Пехота не оставляет исходные позиции в лесах. Танки впереди находятся под огнём тяжёлой артиллерии и атакуются русскими группами истребителей танков с коктейлями Молотова. В течение двух дней 21 танк уже потерян» [7,C.160]. Потери пехотных дивизий также внушительны, так только за последние пять дней боёв 7-я пехотная дивизия вермахта потеряла 400 человек, а 267-я пехотная дивизия – 1000 человек [2, C. 0780]. Тем не менее, для 10-й танковой дивизии на Скирмановском плацдарме это оптимистичное известие. Перекрёсток дорог у Шелковки разблокирован, а значит, полноценное снабжение c приходом морозов скоро будет восстановлено. В район Рузы уже прибыло часть сил дивизии СС «Рейх» ХХХХ танкового корпуса [8,C.0482], которая готова в случае необходимости оказать содействие. И главное, в ночь на 3 ноября ударил мороз, что означало конец периоду распутицы. Однако столь долгожданные первые морозы принесли немцам и новые проблемы. Из истории 7-го полка 10-й танковой дивизии немцев: «…внезапно в одну из ночей продрогшие дозорные сообщают, что ударил мороз. Такой долгожданный, он теперь пришёл, с ледяным ветром, снегом и обжигающим холодом. Последние резервы горючего расходуются, чтобы прогреть моторы танков и других боевых машин. Танкисты живут в ямах, которые они выкопали под своими танками в земле. Здесь они, на самом деле, защищены от осколков снарядов при вражеских огневых налётах, но с днища их танков, которое образует потолок их «комнат» свисают ледяные сосульки, а между гусениц свистит пронизывающий ветер, несмотря на деревянные щиты и застеленную солому. Если вовремя не высушить ноги, их можно потерять навсегда. Как две ледяные колодки повиснут они на теле. Стрелки, как лисицы вырыли себе на опушке леса земляные норы, едва заметные в перелеске. Лишь небольшая струйка дыма выдаёт гнездо, где 12-15 человек, тесно прижавшись, друг к другу, со слезящимися от дыма глазами, в тусклом свете сидят, замерзая у самодельной жестяной печки.
Всё ещё ждут поставок боеприпасов, топлива, продовольствия и зимней одежды. Несчастные стрелки шьют себе наушники и перчатки из старых полушубков и тряпок». [14,C.218-219]. Отчёт 86-го стрелкового полка немцев о влиянии погоды также рисует мрачную картину:
«a) Пулемёты заедали от холода. Чехлы для укрытия и хорошая смазка отсутствовали. Вязкость масла при минус 10 градусах вызывала заедание. В этой ситуации в ночное время было невозможно перезарядить после выстрела винтовки и особенно замолчавшие пулемёты. Единственный выход был, мочится на движущиеся части. У пехотных орудий заклинивал рекуператор. Гусеницы танков проскальзывали на поверхности склонов. По этой же причине танки, тяжёлые пехотные орудия и зенитки, которые можно было бы быстро восстановить в ближайшее время, не возможно было отбуксировать.
b) Сказалось отсутствие какой-либо зимней одежды, особенно недостаток перчаток и защитных масок. У полка в Скирманово были незначительные потери в людях с обмороженными конечностями. Бойцы при минус 10 градусах без перчаток не могли обслуживать своё оружие и его устройство. Отсутствие в сапогах и кожаной обуви стелек приводило к обморожению пальцев ног» [3,C. 0309] .
В перестроечные времена были популярны рассказы о «не таких немецких солдатах», которые с сочувствием относились к местному населению и даже кормили детей шоколадом. Конечно, были редкие исключения, примером могут служить воспоминания, относящиеся чуть к более позднему периоду, Головановой Екатерины Борисовны 1929 года рождения, жительницы деревни Сафониха: «Каждое утро в наш дом приходил немецкий солдат, который пересчитывал по головам всё наше большое семейство. Как объяснил нам дедушка, задача немца была выявлять, не ушел ли кто из дома и наоборот, не появился ли кто новый в доме. Детям он давал белые конфетки в виде таблеток без обертки. Дедушка, после ухода немца, собирал эти конфетки и выбрасывал на навозную кучу.
Я уже говорила, что дедушка Иван был тяжело ранен в лёгкое (в первую мировую войну – прим. автора). Он перенес несколько операций, ему удалили 7-мь ребер. Периодически, примерно один раз в два месяца, у него открывался свищ и из раны выходил гной, тогда бабушка забинтовывала ему грудь. Такой случай произошел и при немцах. Как обычно, бабушка постирала грязные бинты и повесила их сушиться на улице. Утром сохнущие бинты увидел проверяющий немец, и расценил, что мы скрываем раненого партизана. Устроил переполох. Когда, через некоторое время, ему удалось объяснить истинное причину сохнущих бинтов, он взял нашего дедушку и увел с собой. Мы не знали, куда он его увел и что теперь будет. Дедушки не было несколько часов (он вернулся уже затемно), а нам казалось, что его не было, целую вечность. Оказалось, что немец отвел дедушку в немецкий госпиталь, который разместился в большом богатом доме (сейчас это участок Кузьменкова Алексея), где дедушку оперировали. Немецкий хирург достал из раны кусочек шинели, который столько времени не давал зажить ране. Дедушка потом любил говорить: «Немец его искалечил на первой мировой войне, а во время второй мировой войны, немец его же и вылечил»» [12]. Однако в основном воспоминания жителей села Покровского говорят о несколько другой картине: «С наступлением холодов немцы начали грабить сельчан, отбирая у них теплую одежду и теплую обувь. С жителя села Захара Кротова немецкий солдат среди бела дня снял валенки. По своей наивности Захар Ефимович решил пожаловаться немецкому начальнику и, сверкая пятками, побежал в комендатуру. Немецкий офицер внимательно выслушал пострадавшего, вышел на крыльцо комендатуры и увидел уходящего с валенками солдата. Он позвал его к себе. Солдат выполнил волю офицера и навытяжку встал перед ним. Офицер что-то долго говорил солдату. По движению рук офицера можно было подумать, что он был готов ударить солдата по лицу. В присутствии офицера солдат отдал валенки Захару Ефимовичу. Конфликт как будто был исчерпан. Довольный Захар Ефимович надел валенки и направился к своему дому, но у дома его ждал тот же солдат. Увидев Захара Ефимовича, он пошел ему навстречу и, приблизившись, ударил ему ножом в грудь. Захар Ефимович замертво упал на снег» [4]. Из воспоминания Соловьевой (Осиповой) Клавдии Ивановны 1920 года рождения жительницы деревни Скирманово: «Кто не смог уйти из деревни, жили в землянках и сильно голодали. Доведённые до отчаяния скирмановцы тайно (под покровом ночи) пробирались к бывшему хутору Болотина, не доходя деревни Козлова, там был бурт с картошкой, заложенной на зиму - большая яма, где на картошку для утепления клали сено, солому и прочее, набирали картофель и возвращались в деревню. Но это было небезопасно. Женщину из семьи Кирсановых немцы убили из-за валенок - как собаку. Даже не удосужились рот раскрыть или знаками показать, чтобы сняла. А у неё остались сиротами шестеро малолетних детей» [12]. Из воспоминаний Кондитеровой Марии Михайловны жительницы села Покровское: «Медведев Яков Парфенович, с родственниками поехал на мельницу в Верхнее Сляднево. А на обратном пути немцы разули и убили их» [12]. Трагичной была и судьба у пациентов психиатрической больницы села Покровского. Выдержка из акта о зверствах, совершённых немецко-фашистскими захватчиками в доме инвалидов №26 Ново-Петровского района Московской области: «На протяжении 23 лет существовал наш Дом инвалидов, расположенный в Покровском. До прихода немцев мы были на государственном обеспечении. У нас было свое хозяйство. 25 октября ворвались немцы, разгромили магазин, разграбили всё хозяйство, отобрали запасы картошки, мяса и хлеба, разорили улья и отдали наш дом на грабеж своим солдатам. У нас начался голод. На наши жалобы не обращали никакого внимания. Николая Морозова, 17-летнего инвалида, убили за то, что он пошел искать себе пищу. Заподозрили его, что он еврей, били его, потом пристрелили. Тарасова Григория Васильевича также убили. Ненастину Андрею разрубили топором шею за то, что он отказался колоть для немцев дрова. Никишину Сергею разбили прикладом голову. Из 500 человек, проживавших в Доме инвалидов № 26, умерло от голода в течение двух недель пребывания немцев 250 человек. Варвары отняли у нас всё, что было из теплой одежды. Забирали всё, что варили себе инвалиды. Из корпусов слабых, которые не могли двигаться, всех выгнали на улицу, на мороз. Все они погибли от холода» [5]. Косвенные подтверждения происходящего можно встретить и в немецких документах: «Край леса, огибаемый Озерной у Покровского, кишел не только красноармейцами, но и беспомощными заплутавшими, которые в паническом ужасе вырвались из психиатрической больницы села» [6,С.1370] . В зданиях больницы новые хозяева развернули свой полевой госпиталь[14,C.200]. Однако из-за не готовности строящейся гати Старое-Лысково и временно заблокированного перекрёстка дорог у Шелковки, дальнейшая эвакуация раненых в тыл была сильно затруднена и под окнами больницы стали появляться берёзовые кресты. Открытие дорог (перекрёсток дорог у Шелковки и завершение строительства гати Старое-Лысково) означало окончание кризиса для 10-й танковой дивизии вермахта. Это отлично понимало и командование 16-й армией Западного фронта. Поэтому, как только у немцев на Минском шоссе наметился успех, 3 ноября боевым распоряжением штабарм 16 ставит задачу ликвидировать Скирмановскую группировку противника. Наступление назначено на 8.00 4.11.41. Моторизованный стрелково-пулеметный батальон 28-й танковой бригады должен наступать в направлении Горки – Ивойлово с задачей выйти на рубеж реки Гряда. Командиру 18-й стрелковой дивизии приказано наступать силами 365-го стрелкового полка в направлении Скирманово – Покровское с задачей выйти на рубеж реки Гряда. 258-й стрелковый полк 78-й стрелковой дивизии должен овладеть районом Михайловское – Старое и отрезать части 10-й танковой дивизии от их тыла. 50-й кавалерийской дивизии группы Доватора ставится задача выйти в район Михайловское и нанести удар в тыл 10-й танковой дивизии с целью отрезать ей пути отхода на юг и юга запад [9].
Командование 16-й армии ещё явно недооценивает все силы немцев, сосредоточенные на Скирмановском плацдарме. Ставка делается на отсутствие у немцев горючего, то есть на малую подвижность бронетанковых сил противника, и отсутствие сплошной линии фронта между населёнными пунктами.
Утром, 4 ноября 1941 года, после артподготовки, наши части пошли на штурм Скирмановских высот.
На южном фланге нашей группировки действовал 258-й стрелковый полк в составе трёх батальонов при поддержке 1-го и 2-го дивизиона 210-го гаубичного полка 78-й стрелковой дивизии. 78-я стрелковая дивизия под командованием полковника Белобородова А.П. прибыла с Дальнего Востока. Основу дивизии составляли три стрелковых полка 258-й, 131-й и 40-й. Дивизия была укомплектована полностью - 14 тысяч человек личного состава. Это сибиряки, уральцы, дальневосточники. Начсостав — до командиров рот включительно — имел командный стаж от трех лет и выше. Артиллерия дивизии состояла из двух полков — легкого и гаубичного, трех отдельных дивизионов — противотанкового, зенитного и минометного. Всего насчитывалось свыше 130 артиллерийских и 60 минометных стволов. Кроме легкой полевой артиллерии имелось 12 тяжелых гаубиц. В разведывательном батальоне — 23 легких танка в автопарке дивизии — 450 машин[10,C.17]. Единственным недостатком дивизии было отсутствие боевого опыта.
Для выполнения боевой задачи полковнику Белобородову А.П. штабом 16-й армии разрешено было задействовать только 258-й стрелковый полк. Днём 2 ноября полк принимал, а в ночь на 3 ноября занял участок обороны у 27-й танковой бригады [11]. В качестве огневой поддержки у деревни Павелково развернулся 1-й дивизион, а у деревни Денисиха – 2-й дивизион 210-го гаубичного полка. Стык с 144-й стрелковой дивизией прикрывает 60-й отдельный разведывательный батальон с лёгкими танками (надо отметить, что разрыв достигал 8-11 километров[10,C.13]. и батальон, закрепившийся на перекрёстке дорог Углынь-Шейно; Петряиха- Денисиха, остальные участки патрулировал и проводил разведку подвижными группами на лёгких танках-амфибиях(Т-37)), а в качестве подвижного резерва было разрешено использовать 3-й батальон 131-го стрелкового полка. Остальные части дивизии находились во втором эшелоне и в боевых действиях участия не принимали. Вот как описывает Афанасий Павлантьевич Белобородов в своих воспоминаниях утро 4 ноября 1941 года: «Далеко за спиной, у деревни Денисиха, раздался залп тяжелого дивизиона, ударили и легкие полевые гаубицы. Дымные столбы взметнулись на западном берегу Озерны. В артиллерийский хор включились минометы, потом противотанковые пушки. Эти бьют прямой наводкой - по блиндажам и пулеметным гнездам [10,C.24]. Во время огневой подготовки прямым попаданием тяжёлого снаряда немецкие наблюдатели-корректировщики были снесены с колокольни села Михайловское. Оборона немцев на время ослепла, что позволило стрелкам 1-го и 2-го батальонов 258-го стрелкового полка форсировать в брод реку и взобраться на высокий берег.
Атака 258-го стрелкового полка подполковника Суханова М.А. была построена следующим образом: 1-й батальон капитана Романова И.Н. и 2-й батальон капитана Борисова П.В. атаковали через реку Озерну населённые пункты Михайловское и Федчино, а 3-й батальон капитана Кузичкина И.Н. прикрывал с левого фланга атакующие цепи и наносил отвлекающий удар на деревни Барынино и Петряиху [10, C.25]. В деревнях Барынино и Петряихе к тому времени закрепился 185-й пехотный полк 87-й пехотной дивизии вермахта [13, C.00740]. А кто же противостоял воинам дальневосточникам утром 4 ноября на рубеже Михайловское - Федчино? В мемуарах советского периода указывается или 252-я пехотная дивизия вермахта, либо дивизия СС «Рейх». Но по немецким документам это не так. 252-я пехотная дивизия на тот момент находилась в резерве 4-й танковой группы. С 8 часов 11 ноября она подчиняется IX армейскому корпусу, а в район деревень Ваюхино – Барынино – Петряиха её передовой 461-й пехотный полк прибыл только 15 ноября 1941 года, сменив 185-й пехотный полк 87-й пехотной дивизии вермахта [13,C.00761]. Дивизия СС «Рейх» после донесения 10-й танковой дивизии о попытке нападения партизанами на мост через Озерну у деревни Дуброво с 1 ноября проводит антипартизанскую операцию по прочёсыванию лесных массивов [16,C.0700]. В ходе операции севернее и севера западнее Рузы уже к 4.11 ей удаётся захватить 35 партизан [16,C.0482]. Однако первые её подразделения прибывают к селу Михайловскому только к 6 ноября [20]. Воинам-дальневосточникам 4 ноября в селе Михайловское противостоит усиленный второй батальон 86-го стрелкового полка 10-й танковой дивизии вермахта. В истории 10-й танковой дивизии вермахта эти события описаны так: «Для 86-го стрелкового полка 4 ноября «горячий боевой день». На рассвете беспокойный сон прерывается натиском артиллеристского огня. Одновременно от передового боевого охранения поступает доклад, что русские стрелки под покровом темноты продвинулись вплоть до 50 метров к 8-й роте, используя при этом лёгкие снегоступы… Артиллеристский огонь постоянно усиливается, южная окраина населённого пункта накрывается заградительным огнём русских, так что нужно ожидать атаку с севера. Она не заставляет себя долго ждать: В 8.00 атакуют крупные силы русских, части которых уже глубоко продвинулись на фланге полка. Сигнал тревоги достигает только 8, 9 и 10 роты, то есть кроме 9-й (пулемётной) роты и 10-й роты тяжёлого вооружения, только одной стрелковой роты, так как 6-я и 7-я рота отведены на строительство дороги. Они сразу же приказом дивизии через конного связного, связного мотоциклиста и радиограммой возвращены назад» [15,C.399]. За Михайловское идёт ожесточённый бой, 1-й батальон капитана Романова И.Н. зацепился за восточную окраину села. Выписка из наградного листа командира 3-й роты 258-го стрелкового полка лейтенанта Галича С.И.: «Подразделение лейтенанта Галича в первой схватке с фашистами, первая форсировала речку под селом Михайловским и стремительным натиском ворвалось в деревню и беспощадно била фашистов. За короткий промежуток времени уничтожили более 50 фашистов, из них 2 офицеров и 2 унтер офицеров. Уничтожили 7 пулемётов, зенитную пушку. Сожжена автомашина с боеприпасами. Лейтенант Галич воодушевлял бойцов и сам уничтожал фашистских гадов» (орфография сохранена – прим. автора) [17]. Выписка из наградного листа старшего сержанта Сувертея В.Е. 258-го стрелкового полка: «4.11.41 в тылу батальона напала на него группа фашистов, в количестве 14 человек, но товарищ Сувертей не растерялся и из них 4-х убил гранатой, 5-х пристрелил из пистолета и 4-х заколол штыком» [17]. Выписка из наградного листа санинструктора 1-го батальона 258-го стрелкового полка Арендара А.П.: «Работая санитарным инструктором, товарищ Арендар Андрей Павлович 4.11.41 проявил исключительную смелость и геройство по обслуживанию раненых бойцов и командиров. За один день 4.11.41 товарищ Арендар вынес из поля боя 82 человека раненых бойцов и командиров и в боях погиб смертью героя» [17]. Однако немцы вскоре пришли в себя и стали оказывать ожесточённое сопротивление. Из истории 10-й танковой дивизии вермахта:
«Едва русская атака захлёбывается у окраины населённого пункта, как поблизости от командного пункта полка разрывается снаряд. Командир 86-го стрелкового полка легко ранен, а командир 90-го противотанкового дивизиона ранен тяжело. Телефонная связь с дивизией нарушена, рация повреждена осколками. Положение в Михайловском стремительно ухудшается. На северной окраине села нет сильной обороны, так как предназначенная для этого 8-я рота уже атакована с фронта. Штабы собирают все силы готовые к бою, каждый с винтовкой, чтобы в случае необходимости защищать село до последнего. Резервов в наличие нет, только группа мотоциклетного взвода может быть брошена на высоту севернее села.
В этой ситуации, когда атакующие русские бросаются на преобладающую над населённым пунктом высоту и начинают там обосновываться, в последнюю минуту приходит спасение: На атаку русских, на глубоком фланге полка обрушивается заградительный огонь немецкой артиллерии, который сразу же отбрасывает силы противника» [15,C.399-400]. В документах разведотдела 10-й танковой дивизии вермахта сохранился допрос пленного 19 летнего лейтенанта К., командира взвода 2-й пулемётной роты 258-го стрелкового полка: «Сегодня, ранним утром, 258 стрелковый полк прибыл в Сафониху и, пройдя населённый пункт, тот час, примерно в 4 км от Сафонихи, вступил в бой. Как говорит допрашиваемый, они перешли ручей в брод и на другой стороне ручья пошли в атаку. В бой был введён 2-й батальон, к которому принадлежит рота допрашиваемого. Батальон должен был пройти сквозь сильный немецкий миномётный огонь. Второй волной пошла 2-я рота третьего батальона, имела ли она успех, он не знает» [18, С.0307]. Бой за село Михайловское принял затяжной характер. Атака роты 3-го батальон капитана Кузичкина И.Н. на деревню Петряиха тоже отбита. Выдержка из журнала боевых действий 87-й пехотной дивизии вермахта за 4 ноября 1941: «Русские стреляют из миномётов по Петряихе, атака силами роты залегла перед Петряихой. Впервые отдельные выстрелы артиллерии противника по Барынино. У полка складывается впечатление, что противник значительными силами на широком фронте прощупывает, где и насколько мы сильны» [19, С.00195].
В этот момент командиру 258-го стрелкового полка подполковнику Суханову М.А. поступает доклад от командира 2-го батальона капитана Борисова П.В.:
«Федчино взяли с ходу. Потери — пять убитых, тридцать семь раненых. Выхожу седлать большак» [10,C.24]. Это означало, что в обороне немцев была пробита брешь. «Большак», который был, упомянут в докладе, это и была лесная рокадная дорога, по которой осуществлялось снабжение Скирмановского плацдарма. Правда, дорогой это можно было назвать с большой натяжкой. Именно здесь в течение последних недель немцы днём и ночью ударными темпами строили гать. Она то и была основной целью 258-го стрелкового полка 78-й стрелковой дивизии [10,C.25]. Командир дивизии Афанасий Павлантьевич Белобородов принимает решение провести перегруппировку сил, он перебрасывает 3-й батальон капитана Кузичкина И.Н. к деревне Федчино, тем самым усиливает 2-й батальон капитана Борисова П.В. [10, C.25], а на позиции у деревни Петряиха встаёт 3-й батальон 131-го стрелкового полка. С наступлением темноты утихший бой разгорается с новой силой. В Михайловском бойцы 1-й батальона капитана Романова И.Н. вновь прорываются до западной околицы села. Выписка из наградного листа командира взвода 258-го стрелкового полка лейтенанта Петрова Фёдора Никифоровича: «Лейтенант т. Петров 4-11-41-года в бою за село Михайловское, героически вёл взвод на разгром фашистов, под градом пуль и снарядов шёл впереди, возглавлял инициативу и занял западную окраину села Михайловское, где и погиб смертью храбрых» [21].
А вот как описан ночной бой за село Михайловское в истории 10-й танковой дивизии вермахта: «Во второй половине дня пехотное давление противника ослабевает, однако артиллеристский огонь по населённому пункту не утихает. Когда стемнело, взвод сапёров и взвод мотоциклистов, которые прикрывали разрыв между 6-й и 8-й ротой, отведены назад в резерв полка; соответственно обе роты должны расширить свои фланги. При этом движении внезапно трещат выстрелы: противник под покровом темноты, по заросшему, приходящему на околицу села ручью, проник в населённый пункт и обосновался в самых северных домах. Между 6-й и 8-й ротой возникает пробел в 400 метров, командир 8-й роты, который хочет установить контакт с левым соседом, попадает под огонь русских и падает. Снова штаб полка и штаб 90-го противотанкового дивизиона, от командира полка до последнего водителя грузовика, защищают от прорвавшегося противника близлежащие дома.
Один расчёт противотанковой пушки после ожесточённого сопротивления уничтожен русскими, только один человек смог уцелеть. Отдельные грузовики выводятся и укрываются в лесу восточнее Старое. С большими трудностями из тыла доставляются боеприпасы и ручные гранаты, так что в 21.00 взвод мотоциклистов полка и 6-я рота могут приступить к контратаке.
Всю ночь, полные 8 часов, бушует ожесточённый ближний бой, от окопа к окопу, от дома к дому, с предельной жестокостью с обеих сторон» [15, C.400-401]. Боевой дух бойцов 78-й стрелковой дивизии был очень высок. Выписка из журнала боевых действий 78-й стрелковой дивизии: «Политико-моральное состояние бойцов и командиров крепкое. Бойцы, командиры и политработники с возгласами: «За Родину! За Сталина!», как львы идут в атаку на врага» [22]. После ночного боя за Михайловское немцы пишут о воинах дальневосточниках такие строки: «По их раненым можно понять, как закалены солдаты 78-й сибирской стрелковой дивизии, которую советы перебросили сюда с Дальнего Востока из района Хабаровска. Эти парни привыкли к условиям зимней войны. Кто из раненых ещё может двигаться, тот ползёт на животе по снегу к раскалённым кучам пепла догорающих домов, чтобы укрыться от холода. Русских находят, пролежавших в течение ночи с тяжёлыми ранениями в снегу или на голом льду ручьев и болот ещё живыми» [14,C.220].
В ночь с 4 на 5 ноября на деревню Петряиха также идут в атаку две роты 3-го батальона 131-го полка. Красноармейцам удаётся ворваться в деревню. Атакой лично руководит командир 131-го стрелкового полка подполковник Докучаев Николай Гаврилович [23]. Выписка из наградного листа командира взвода 9-й роты 131-го стрелкового полка младшего лейтенанта Бесчастного Михаила Сергеевича: «В ночь с 4 на 5 ноября взводу тов. Бесчастного была поставлена - задача выгнать немцев из деревни Петряиха и занять её. Выполняя эту задачу тов. Бесчастных проявил исключительную храбрость. Он со взводом бойцов под ураганным огнём противника ворвался в передний край обороны и обратил немцев в бегство. В деревне с гранатой в руках ворвался в штаб немцев, разгромил его, уничтожил радиосвязь, захватил ценные документы. Но превосходящие силы немцев, при помощи миномётного огня усилили нажим на тов. Бесчастных. Он получил приказ отойти на старый рубеж. При отходе им были подожжены 2 стога сена, где находились замаскированные склады боеприпасов. После этого им был организован с боем и совершён отход на старый рубеж» [23]. В журнале боевых действий 87-й пехотной дивизии вермахта этот бой отражён так: «Вскоре после полуночи происходит атака русских силами примерно двух рот на Петряиху, причём русским удаётся ворваться в населённый пункт. В 3.00 контрударом положение удаётся урегулировать. С высоты в 200 метрах севера восточнее Петряихи оставшийся противник в 10.45 при поддержки одного штурмового орудия отброшен, при этом 185-й пехотный полк потерял трёх офицеров и 54 унтер офицеров и рядовых» [19, С.00196]. Так прошло первое «знакомство» немцев с 78-й стрелковой дивизией. «10-й танковой дивизии теперь противостоят свежие, прибывшие из Сибири и прекрасно оснащённые для зимней войны элитные войска» - так уже после первого дня боёв характеризуют немцы дивизию Афанасия Павлантьевича Белобородова [15,C.399]. Но главный «сюрприз» ждал 10-ю танковую дивизию вермахта на следующее утро. В ночь с 4 на 5 ноября командир сапёров доложил командиру 10-й танковой дивизии Вольфгану Фишеру о готовности 5-ти километровой гати. На рассвете 5-го ноября первый дивизион 90-го артиллерийского полка немцев, после того как сапёры ночью закончили гать, выдвигается маршем в Скирманово и натыкается на засевших на дороге красноармейцев. Гать перерезана. Брошенная в бой, последний резерв дивизии, мотоциклетная рота 90-го разведывательного батальона, не в силах устранить их, так что приходится применить и обе сапёрные роты 49-го сапёрного батальона, которые до утра работали на гати. [15,C.402]. С этого момента снабжение 10-й танковой дивизии снова заблокировано. Борьба за снабжение 10-й танковой дивизии вермахта с перекрёстка дорог у Шелковки перемещается в леса северо-восточнее деревни Старое. За только что с таким трудом построенную гать начинаются ожесточённые бои, переходящие в рукопашные схватки в густом, местами заболоченном, лесу между деревнями Старое и Лысково. Обе стороны несут потери. В рукопашном бою тяжёлое ранение получил командир 2-го батальона 258-го стрелкового полка капитан Борисов Пётр Васильевич, командование батальоном принял на себя его заместитель капитан Тураков [24]. 5 ноября гать перерезана, однако полностью выполнить задачу – овладеть районом Михайловское – Старое, 258-му полку 78-й стрелковой дивизии не удалось. Навстречу воинам-дальневосточникам наносила вспомогательный удар и должна была выйти 50-я кавалерийская дивизия группы Доватора. 3 ноября 1941 года в 12.00, выполняя приказ штаба 16-й армии дивизия в составе 37-го и 47-го кавполка, под командованием генерал-майора Плиева И.А. выступила по маршруту Чисмена, Язвище, Щелканово, Филатково, Чернёво, Михайловское[25]. 43-й кавполк 50-й дивизии оставался в районе Язвище [26]. Уже во время движения, разведкой дивизии было установлено, что противник неустановленными силами занимает Ивойлово, а по западному берегу реки Гряда в районе деревень Верхнее Сляднево и Нижнее Сляднево за неимением горючего закапывает танки в землю, создавая укрепрайон [27]. С одной стороны, это подтверждало данные о сложной ситуации с горючем у немцев, но с другой - это означало, что гитлеровцы успели расширить плацдарм и создали укрепрайон на высотах к северо-западу от деревни Козлово. Немцы успели закрепиться на близлежащих высотах и уже не располагались только в деревнях вдоль дороги Руза-Скирманово. Теперь кавалеристам генерал-майора Плиева предстояло, двигаясь на юг, скрытно обходить этот район с тыла, с совершенно открытым правым флангом. Два кавполка дивизии входили в своеобразный мешок с горловиной Каменка - Ивойлово. Расчёт делался на высокую подвижность полков при плохих дорожных условиях, позволяющую неожиданно нанести удар по командному пункту 10-й танковой дивизии в деревне Старое и при успехе, соединиться с 258-м полком 78-й стрелковой дивизии. Вести затяжной бой без средств усиления в состоянии полуокружения два, далеко неполных кавполка не могли. 4 ноября в 19.00 дивизия достигла Чернёво, где было захвачено 2 пленных, относящихся к 10-й танковой дивизии немцев и оказавших вооружённое сопротивление, в результате которого 37-й кавполк имел потери: 1 младший командир убит и 1 боец ранен. В 4.00 5 ноября продолжая движение на Михайловское, дивизия подошла к северо-западной опушке леса, что перед Старое, имея целью сломить сопротивление противника и выйти на соединение с нашими частями в районе Михайловского [28]. Перед атакой командир дивизии решил произвести разведку, которая перед Старое в районе высоты 209,5 (по ней сейчас проходит дорога А108, Московское большое бетонное кольцо - прим. автора) натолкнулась на хорошо организованную оборону немцев [29]. В журнале боевых действий 10-й танковой дивизии вермахта эта атака на рассвете зафиксирована так: «Вражеская разведгруппа (всадники) 20- 30 человек атакует с северо-запада охранение в домах в Старое (командный пункт дивизии). На следующий день враг силою двух конных групп, по 300 человек в каждой, подтверждён показаниями гражданских лиц, в 4-5 километрах западнее дороги продвижения» [30, C.00016]. В течение 6 часов дивизия безуспешно пыталась нащупать брешь в обороне немцев, либо обойти опорный пункт. Разведка 37-го кавполка даже вышла у деревни Старое к гати и докладывала: «Движение в 8.15 до двух рот пехоты противника по дороге Старое-Лысково под прикрытием одиночных танков. Движение производится группами до роты, каждую группу прикрывает танк» [31]. Неся потери убитыми и ранеными, дивизия вела бой. К полудню создалось положение, при котором дивизия, не имея связи со своими частями, оказавшись в тылу противника, была вынуждена преодолевать организованную оборону значительно превосходящего врага, при наличии изнурённого конского и людского состава при исключительно слабом техническом оснащении и некомплекте[25]. Надежда на неожиданный налёт на населённый пункт не оправдалась. Оставаться дольше в этом районе было неоправданно рискованно. В этой ситуации генерал-майор Плиев И.А. принял решение выйти из боя и сосредоточиться в районе Немирово и Самошкино [28], отведя части дивизии к началу своеобразной горловины мешка. Таким образом, южная часть группировки наших войск за 4-5 ноября выполнила только частично задачи, поставленные 3 ноября боевым распоряжением штабарм 16. Гать – основная артерия снабжения Скирмановского плацдарма, была перерезана, что свело на нет успехи немцев в боях у Дорохово для 10-й танковой дивизии. Однако полностью окружить плацдарм из-за плохого взаимодействия войск и главное – полного отсутствия связи - не удалось.
Литература и источники:
1. ЦАМО. Ф. 208. Оп. 2511. Д. 173, Лист начала документа в деле 7.
2. The U.S. National Archives and Records Administration (NARA). T-314 R-350.
3. T-315 R-568
4. Архив музея при НУЗ "Центральная больница №4 ОАО «РЖД».
5. ЦАОПИМ. Ф. 1870. Оп. 1. Д. 13. Л. 48.
6. NARA. T-314 R-961
7. Anton Detlev von Plato. Die Geschichte der 5. Panzer-Division 1939 – 1945-Regensburg: Walhalla und Praetoria Verlag, 1978.- 482 s.
8. NARA. T354 R-121
9. ЦАМО. Ф. 358. Оп. 5916. Д. 64. Лист начала документа в деле: 60.
10. Белобородов А.П. Всегда в бою - Москва, Военное издательство, 1979-398 стр.
11. ЦАМО. Ф. 208. Оп. 2511. Д. 34. Лист начала документа в деле: 89.
12. Архив частного краеведческого музея С.В. Докучаева в посёлке Брикет Рузского района Московской обл.
13. NARA. T-314 R-405
14 Straub Walter. Panzer Regiment 7 der 10. Panzer Division. - Gebundene Ausgabe, 1966. - 450 s.
15 Schick Albert Die Geschichte der 10. Panzer-Division 1939 – 1943- Köln: Hrsg. von der Trad.Gem. der ehem. 10. Pz.Div., 1993. - 668 s.
16. NARA T-354 R-121.
17. ЦАМО. Ф. 33. Оп. 682524. Ед.хр. 245, № записи: 10371982
18. NARA. T315 R-2319.
19. NARA. T-315 R-1141.
20. VOJENSKÝ ÚSTŘEDNÍ ARCHIV(VÚA), 2.SS - TANKOVÁ DIVIZE (DAS REICH), Inv. Čs1, Karton 1.
21. ЦАМО. Ф. 33. Оп. 682524. Ед.хр. 246, № записи: 10372978.
22. ЦАМО. Ф.1066. Оп.1. Д. 4. Лист начала документа в деле 1.
23. ЦАМО. Ф. 33. Оп. 682524. Ед. хр. 245, № записи: 10371982.
24. ЦАМО. Ф. 1066. Оп.1. Д. 6.
25. ЦАМО. Ф. 3534. Оп. 1. Д. 7. Лист начала документа в деле 46.
26. ЦАМО. Ф. 3467. Оп. 1. Д. 4. Лист начала документа в деле 193.
27. ЦАМО. Ф. 3467. Оп. 1. Д. 4. Лист начала документа в деле 188
28. ЦАМО. Ф. 358, Оп. 5916. Д. 65. Лист начала документа в деле 25.
29. ЦАМО. Ф. 358. Оп. 5916. Д. 64. Лист начала документа в деле 62.
30. NARA. T-315 R-567.
31. ЦАМО. Ф. 3534. Оп. 1. Д. 315. Лист начала документа в деле 198.
Колокольня церкви архангела Михаила в селе Михайловское Рузского района.
1. Минское шоссе. Конец октября 1941 года.
2. Период распутицы, или как его называют немцы «время грязи».