Дорогами огненных дней...

[Raid]

Дорогами огненных дней или Дни Памяти и Скорби на Белостокской земле

Антон Торгашев
фото автора и Сергея Садовникова

Легенда
«Недалеко от деревни Чижи, название которой образовалась от фамилии Чиж (а было то ещё во времена барщины), при одной из дорог с Чижов к Щитов-Дятлово, стояла деревянная церковь. Как говорят старейшие жители, Чижов, церковь эта много столетий назад при таинственных обстоятельствах провалилась под землю, образовавши в этом месте горку, которую и назвали позже «Серебряной горкой». Неизвестно, почему расступилась под церковью земля. Говорят, из-за людских грехов… Видимо, много лет назад так Бог покарал местных жителей.
В некоторые большие праздники жители деревни в скорби и смирении идут на Серебряную горку с крестным ходом, с церковными хоругвями и иконами, распевая церковные песни, стараясь таким образом оказать честь этому месту, будто желая пострадать за грехи предков. В годы Второй мировой войны на Серебряной горке разыгралась одна из наибольших на Гайновщине битв, между советскими и немецкими войсками. Много погибло солдат. Холм окрасился кровью. До сегодняшнего дня на Серебряной горе собираются жители деревни Чижи, чтобы отслужить молебен по погибшим, легенда будто приобрела новое значение…». Однако повесть о церкви под землёй передаются из поколения в поколение, а в праздничные дни некоторым удаётся услышать церковные пения и звон колоколов, что идёт из-под земли Серебряной горки…
Как говорят чиживяне, когда-то случались чудеса, теперь уже нет…».

Почти три года мы добивались разрешения на проведение в районе Белостока поисковых работ. В итоге нам это удалось, но сколько же было затрачено сил, времени, средств! Сколько было привлечено людей далеких от поиска. Об этом можно еще одну статью написать. Вот хотя бы последний пример. 16 мая 2014 года наступил день выдачи разрешительных документов. Уже знаем, что точно дадут, уже дата экспедиции назначена на 24 мая, в России люди отпуска взяли, визы сделали. Вдруг письмо пришло от жителей деревни Чиже, что они против эксгумации наших солдат. Вот так, хоть стой хоть падай. Когда попытались разобраться, оказалось всё банально просто. Рядом с деревней будут ставить ветряные станции для вырабатывания электроэнергии, так вот один «умный» житель решил, что не солдат мы будем поднимать, а площадку под ветряную станцию готовить. Хотя я видел план установки этих «ветряков», где на самой горке никаких работ не планировалось. А он, когда ему этот план показывали, даже смотреть не стал. У них, оказывается, осенью выборы, а этот человек хочет местным мэром стать, вот и вредит нынешним властям, и, как следствие, нам… Мы думаем, что это он или его друзья даже к нам на раскопки потом приезжали, заклеив номер на машине, и всё снимали на видео и фотографировали. Нехорошие люди, одним словом. Из-за них и даты экспедиции сдвинулись, и поехать, конечно, многие не смогли...
Почему мы выбрали именно Серебряную горку, не знаю, наверное, больше всего хотелось закончить начатый, но не законченный в 1950 году перенос останков погибших бойцов и командиров РККА на воинское кладбище в Гайновку. А перенесли тогда в общей сложности 227 человек. И сделать это надо было как можно быстрее. Пока тех, кто еще на горке остался не закидали мусором или вместе с песком не отправили на строительство очередной дороги, как это уже один раз случилось в 70-е годы. А сколько тогда останков «уехало» под дорогу мы никогда не узнаем. Глубина карьера после того как закончили брать песок составляла местами до трёх метров, там уже искать было некого. А потом карьер превратился в озеро и туда стали приходить местные жители купаться, а ребятишки играли черными пенальчиками медальонов, которых в избытке хватало на берегу. А потом вода так же быстро ушла, как и пришла, и на месте карьера вырос лес, и появилась свалка мусора, а там и кладбище домашних животных. Всё, хватит! Должно быть всё по-людски. Поэтому мы начали здесь, и от того, как мы проведем эту нашу первую, экспедицию, зависели все последующие, а их предстоит немало.
ВРЕЗы 1и 2 Сергей, присланные фото можно дополнить если будет место чем-то из хроники начала войны на ваш вкус, особенно к врезам 1 и 2

18 июня 2014 года, среда.
Рано утром редакционная машина «Военной археологии» выехала из Москвы с экипажем из двух человек – ваш покорный слуга и Сергей Садовников. А к семи вечера мы были на месте раскопок, где нас уже ждали наши польские друзья из поисковой группы «Всход» города Белостока - Ян и Михал. Ян Николаюк занимался получением разрешения на эксгумацию, а Михал в течение нескольких месяцев работал с нашими старыми друзьями-поисковиками из «Поморже-1945» в Белостокской тюрьме, на эксгумации поляков, расстрелянных в годы оккупации. Кстати, без представителя организации «Всход», на которую было получено разрешение, мы не могли производить эксгумационные работы, поэтому всё время, пока мы работали, с нами неотлучно находился Михал, за, что ему большое спасибо.
На следующий день ожидалось прибытие поисковиков из города Костшин-над-Одрой, и из города Пилы, поэтому необходимо было определиться с проживанием и питанием. К сожалению, у нас не было возможности поставить палаточный лагерь - местные законы этого не разрешают, но нам несказанно повезло, когда в двухстах метрах от проведения поисковых работ, мы наткнулись на заброшенный хутор. Еще больше нам повезло, что мы нашли хозяйку этого хутора в деревни Чиже, и договорились с ней о проживании. Плюс нас обеспечили электричеством, которое было изначально отключено, привезли холодильник, газовую плиту и даже деревянный туалет поставили. Воду мы брали в колодце во дворе, в общем - все удобства. Дом был большим и 15 человек там разместились легко. Кроватей, правда, на всех не хватило, но хозяева привезли несколько надувных матрасов, так что спальных мест оказалось достаточно. Из-за малого количества участников у нас не было возможности оставлять дежурных, поэтому договорились с местной домашней кухней, чтобы они нам привозили горячее питание на раскоп, а завтраки и ужины делали сами. После решения организационных вопросов быстро организовали нехитрый ужин и легли спать.
19 июня 2014 года, четверг.
Утром нас разбудили польские поисковики, приехавшие из Пилы и Костшина. К сожалению, прибыла только одна машина, в составе Юлиана, Мирослава, Войцеха и Марлены. Остальные ребята не смогли приехать в самый последний момент, что-то случилось. Так как они ехали всю ночь, то до обеда решили отдохнуть, а мы отправились за Петром Ваврещуком, человеком, который вот уже более 30 лет ухаживает за могилами советских солдат, а если находит останки, то ставит на том месте православные кресты или приносит на Серебряную горку, и захоранивает их около крестов. Объехав с Петром указанные им места, мы составили примерный план работ. К сожалению, не везде мы могли работать, поскольку разрешение у нас было только на Серебряную горку, поэтому по остальным местам будем получать разрешения и работать в другое время. Вскрывать непосредственно горку мы решили на следующий день, а сегодня попробовать отработать те места, которые указал Петр непосредственно на дне карьера, откуда брали песок. До вечера нами были найдены останки только одного солдата и то фрагментарно – видимо, как Петр и говорил, его растащил бульдозер. Из личных вещей - несколько монет, гнилые патроны от винтовки Мосина и ключ от СВТ. В других местах, где по словам Петра, были останки, мы ничего не обнаружили, кроме нескольких костей животных, что навело нас на мысли о том, что Петр не сильно разбирается в костях.
20 июня 2014 года, пятница.
Утром прибыл экскаватор. Мы огородили территорию и начали вскрывать грунт у крестов, там, где показал Ваврещук. Пётр ошибся только на пару метров и вот уже в одной из следующих траншей показались костные останки, сначала фрагменты, но чем глубже, тем более полные скелеты людей. А экскаватор вскрывал грунт дальше, воронок и ям было очень много, какие-то были вообще пустыми, в других попадалось очень много костей животных. Ну и, конечно же, мусор. Мусор был практически везде. Тем временем ребята проверили еще одно место, которое указал Пётр Ваврещук, но, к сожалению, опять обнаружили только кости животных. Ближе к обеду к нам на помощь из Минска приехал наш давний приятель по работе с поисковой группой «Рейд» Виталий Ярмолович.
После обеда уже все работали в раскопе. Первый медальон нашли поляки из Костшина, открыли его и поинтересовались, что это такое. Мы даже и подумать не могли, что они не знают, что такое медальон. Мы, конечно, все объяснили, они ведь там, на Одере копают по 1945 году, там медальоны вообще не встречаются. Только вот медальон этот оказался пустым...
В связи с тем, что у нас появились останки солдат, которые к вечеру этого дня мы не сможем полностью эксгумировать, необходимо было, начиная с сегодняшнего дня, дежурить на раскопе по ночам, таковы местные правила. В первую ночь остались дежурить двое русских и белорус. Нам было что вспомнить и о чём поговорить…
21 июня 2014 года, суббота.
Незаметно наступило утро, пришёл экскаватор и работа закипела с новой силой. Была найдена еще одна яма с практически не тронутыми останками воинов, потом еще одна, правда, уже «копаная» в пятидесятом, но как часто бывает, не все останки были выбраны. Работы становилось все больше, людей катастрофически не хватало, но, благодаря Кириллу Долинскому из московского объединения «Тризна» к нам в этот день присоединился экипаж автомобиля «Тойота», приехавший из Москвы в составе поисковиков: Сергея, Антона, Михаила и Татьяны. Конечно, такая подмога была как нельзя более кстати.
Пришло время разделять и извлекать останки солдат на поверхность. Наш антрополог остался в Москве, а польский еще не приехал. Без антрополога, по правилам, мы не могли продолжать работу. Но благодаря Сергею Бобылеву, который уже более двадцати лет работает по эксгумации воинских захоронений, проводимых Ассоциацией «Военными мемориалы», эта проблема перед нами больше не стояла.
Солдатские медальоны, как и фрагменты останков, стали попадаться не только в воронках, но и на небольшой глубине в старых отвалах. Позже, когда мы в Москве, в лаборатории, стали открывать капсулы, из-за долгого соприкосновения с воздухом эта часть медальонов оказались пустыми. Нет, когда-то там были записки, но со временем они превратились в тлен, как и их владельцы... Появились первые подписанные предметы, и первые ВОП. Мы вызвали саперов, которые своё дело знают. Они всё быстренько разминировали и уехали, пожелав нам удачи. Погода стала портиться, и пошёл дождь, поэтому в этот день мы закончили немного раньше.
22 июня 2014 года, воскресенье
День Памяти и скорби начался для некоторых из нас в 4 утра, здесь же на раскопе. Те, кому не за руль, помянули погибших. После этого, к сожалению, наши друзья из Костшина-над-Одрой и Пилы отправлялись в обратный путь. Мы их горячо поблагодарили за помощь и проводили домой, а сами отправились в Гайновку возлагать цветы и венок на воинском мемориале, куда вскоре отправятся в последний путь и те, кого мы сейчас эксгумируем, туда, где лежат их боевые товарищи.
Кстати, накануне выяснилась неприятная вещь: оказывается, согласно нашего разрешения на работы, останки, эксгумированные из земли должны находиться в гробах, а гробы - в церкви. А у нас нет ни одного гроба. Гробы для похорон нам обещали прислать ребята из Костшина, но картонные, и на долгое хранение в них останков мы не рассчитывали. Но делать нечего, после возложения заехали в похоронную контору, благо она работала в воскресенье. Пришлось купить два гроба по 8000 рублей каждый. Это самые дешёвые, без отделки гробы…Но другого выхода не было. В этот день экскаватор не приезжал. Часть поисковиков продолжала эксгумацию в воронках, выявленных накануне, а другие – укладывали останки в гробы.
23 июня 2014 года, понедельник
Второй день работаем без экскаватора, объёмы большие, а людей мало. У нас в доме пропало электричество, два часа мотаюсь по Чижам в поисках хозяйки. Конечно, это мелочи, но холодильник потечёт, а там все наши запасы.
Наконец-то закончился в Белостоке «Милитарный пикник» - что-то типа нашей реконструкции, в котором с четверга до воскресения принимали участие еще несколько человек из группы «Всход». Теперь они готовы к нам присоединиться. Сегодня, наверное, самый важный день, судя по находкам. Ребята нашли петлицу сержанта танковых войск, фрагменты газеты от 17 июня 1941 года и ученическую тетрадь, такую как раньше, за 3 копейки. Нам показалось, что в ней есть записи, поэтому её бережно упаковали во влажные пакеты и оставили до лаборатории в Москве. Но самой важной находкой оказалась печать, В/Ч 1738, «Для пакетов», что соответствовало 31 гаубичному артполку, входящему в состав 31 танковой дивизии. И всё сразу стало на свои места. Вот откуда и петлицы с танками. Практически у каждого солдата мы находили медальон, были и подписанные два котелка, несколько подписанных ложек. Конечно, такое количество найденных медальонов вначале немного ошарашило. Например, Виталий из Белоруссии никогда не находил медальоны, хотя уже давно с нами работает, а тут за один день сразу три. Он вначале поверить не мог, что так бывает. И все три с минимальным количеством останков - несколько косточек и всё. Эх, жаль, не все мы смогли прочитать...
24 июня 2014 года, вторник.
С утра мы проводили Виталия в Минск, ему нужно было на работу, да и дома у него маленький ребенок. А мы с Сергеем поехали искать новые гробы в Белосток. Наши друзья с фабрики «АС» обещали помочь. Кстати, они, помимо помощи в получении разрешения на эксгумацию, оплатили полностью работу экскаватора, а это более 40 тысяч рублей. Конечно, наша благодарность не знала границ. Гробы нам удалось купить непосредственно у производителя в два раза дешевле, чем покупали в Гайновке. Но мы понимали, что и этого нам не хватит. Вся надежда была на батюшку Иоанна из церкви в Чижах, что какую-то часть останков мы сможем положить до захоронения, на несколько недель, без гробов. Ближе к вечеру мы вернулись. К сожалению, подкрепление поляков в этот день не подъехало, а русские заканчивали «поднимать» очередной раскоп…
25 июня 2014 года, среда.
У нас пополнение, приехали ребята из Белостока. Опять нам помогает экскаватор, русская бригада продолжает профессионально эксгумировать останки бойцов и командиров РККА. Мы с Сергеем Садовниковым зачищаем раскоп. Вот и нам улыбнулась удача, каждый из нас нашел по медальону, плюс пряжка от офицерского ремня, а точнее, то, что от неё осталось, и матерчатая звезда политрука. Чуть позже в другом раскопе уже другой Сергей находит на удивление отлично сохранившуюся записку. Красноармеец Мусатов Александр Никифорович указал в ней адрес своей мамы Мусатовой Ольги Григорьевны: Курская обл., Глушковский район, с. Ржава. Написана она была графитовым карандашом на промасленной патронной бумаге. Вот еще одним неизвестным бойцом стало меньше. К вечеру все крупные раскопы были закончены, а останки индивидуально уложены, зарегистрированы и упакованы. Наши друзья из Москвы приняли решение отправиться в обратный путь. Мы, конечно, пытались уговорить их остаться ещё на пару дней, но всем пора было возвращаться домой... И снова ночное дежурство, а дежурили мы через день, ведь все наше имущество хранилось на раскопе.
Местные жители, когда узнали, чем мы занимаемся, активно нас посещали. Журналисты приезжали из Белостока, статья подробная в местной газете вышла про поисковую экспедицию на Серебряной горке. В общем, что ни день, то к нам на горку идут или едут, кто на машине, кто на велосипеде, кто на мотоцикле. И каждый докладывает: «у меня в огороде двое солдат ваших лежит», «а у меня один», только успевали записывать. Только эксгумировать их так просто не получится, разрешение нужно на работы. Поэтому решили сначала проверить, шурф сделать, а если окажутся останки, то тогда и бумагу будем оформлять. А то получится как с Петром, вроде косточки собрал, а они не человеческие.
26 июня 2014 года, четверг.
Работает экскаватор, нас осталось семеро, новых раскопов пока не находим. Мы с Сергеем сверяем все останки, подсчитываем сколько из них «целых» солдат и сколько фрагментированных по каждому раскопу, всё скрупулёзно подсчитываем, ошибиться не имеем права. Поляки доделывают, предпоследний раскоп. Останков минимум, два медальона и металлическая кнопка-застёжка от брезентового офицерского планшета. Мы понимаем, что приближаемся к финишу нашей работы. На следующий день оставляем проверку места под крестами на горке. Под ними самая большая воронка, видимо, выбранная в пятидесятом году. Весь наш участок проверен экскаватором и вручную полностью, и за крестами, и спереди, и с боков. Полностью площадь проверки оказалась примерно 50 на 50 метров…
27 июня 2014 года, пятница.
Дежурил до утра, сменили поляки. Решил поспал пару часов, а тут тревога, срочно будят – вставай, у нас проблемы. Что случилось? Оказывается в семь утра приехал на велосипеде дедушка 82-х лет, а в руках берцовая кость. Говорит, «нашел, хлопцы, мы тут в 1944 году семерых немцев закопали, которых Красная Армия побила, в нашей деревне, так может вы их тоже заберете, а то я старый, умру и никто не узнает». Что делать, «похоронная команда» на выезд. Двое русских, двое поляков поехали «спасать» семерых немцев.
Вскрыли предполагаемое место и сначала подумали, что здесь побывали мародёры. А нет, это дедушка постарался, пока кость для нас выкапывал. Разрешения на эксгумацию у нас не было - от нашего места раскопок километров пять. Поэтому нами было принято решение - найти у солдат личные опознавательные знаки для установления личности и как следствие - получения в будущем разрешения на эксгумацию. Удалось обнаружить только один цинковый жетон, который оказался целым. Местным жителям мы пообещали, что обязательно вернемся.
На Серебряной горке к этому времени работы велись только у крестов. Как выяснилось, после войны, когда появился первый крест - в 1948 году, он стоял не здесь, а ближе к карьеру, но когда стали брать песок, он упал в карьер, и его в дальнейшем передвинули ближе к деревне. Как произошло, что этот крест, а затем и вся остальная группа крестов оказалась на месте эксгумированной ямы мы не знаем, но так сложилось, что даже бетонная опалубка цветника лопнула именно там, где просел со временем грунт. На небольшой глубине нами были извлечены из-под крайнего креста фрагментированные останки семи солдат, прикопанные Петром Ваврещуком в 80-е годы, что он и подтвердил лично. Под крестом мы нашли ещё три полиэтиленовых мешка, в которых тоже находились останки. Возможно, при приведении территории в порядок и уборки мусора, найденные останки местные жители закопали под крест. У двух других крестов ничего найдено не было, осталось только собрать останки под правой частью памятного знака. Нам пришлось на тросах поднять и вывесить часть бетонной конструкции, и забирать косточки аккуратно, стараясь её не нарушить. По окончании работ цветник внутри бетонного ограждения настолько угрожающе накренился над нами, что мы решили больше ничего не трогать.
28 июня 2014 года, суббота.
К нам присоединился Дмитрий Филатов из ВПО «Память» Калининградской области. Жаль, что он не смог приехать раньше, но успел помочь в транспортировке эксгумированных останков солдат в церковь. Останков было много, до обеда мы занимались их перевозкой. Перед нашим отъездом хозяйка с детьми провожала нас пирогами, а православный священник отец Леонид из Гайновки напутствовал добрым словом.
29 июня 2014 года, воскресенье.
Переночевали мы вчетвером у наших друзей не далеко от места раскопок. Осталось проверить рекультивацию грунта на Серебряной горке, но перед этим Михал попросил заехать в лес недалеко от местечка Рыболы. Якобы там он видел раскопанные останки наших солдат, а местные жители рассказывали как они собирали разбросанные косточки и ставили на этих местах православные кресты (история повторяется).
О том, что происходило в этих местах, мы уже писали в наших предыдущих номерах, но сами здесь ни разу не были. Проехав не более получаса, мы оказались на месте. Возвышенность над рекой Нарев здесь поросла лесом и вся была изрыта ячейками и воронками. Часть ячеек были вскрыты «черными копателями», как нам объяснил Михал, ещё в семидесятых. Мы углубились в лес и наткнулись на раскопанную мародёрами яму, в которой находились человеческие останки и советская амуниция. Понимая, что не имея разрешения, мы не сможем провести работы, мы всё засыпали, накидали сверху веток и решили, что следующую, большую экспедицию мы обязательно сделаем здесь.
Вернувшись на Серебряную горку, мы были приятно удивлены, как здорово все сделал наш экскаватор. Мы поправили цветы и землю у крестов, собрали мелкий мусор и с противоречивыми чувствами двинулись в сторону Белостока. Там мы выгрузили все найденные артефакты у Михала. Он в свою очередь должен передать их в музей для экспозиции о первых днях войны. Нам же предстояло как можно быстрее добраться до Андрея Фетисова, в надежде на его помощь по прочтению 47-ми медальонов, тетради и прочих бумаг. Ведь уже 27 июля было запланировано захоронение на воинском мемориале в городе Гайновка Подляского воеводства. А нам так хотелось, чтобы хоть кто-то из родственников найденных солдат проводил их в последний путь.

Продолжение следует...


1.Кресты на Серебряной горке.
2.На снятом экскаватором слое отчётливо виден след от воронки.
3.Почти каждый день к нам приходили с информацией местные жители.

[Raid]

31-я танковая дивизия

Ян Николаюк

Во второй половине марта 1941 года в районе Бельск-Подляски на Беласточине, началось формирование 13-го механизированного корпуса. За основу была взята: 1-я танковая бригада из Слуцкa, на её базе и формировали 31-ю танковую дивизию. Командиром дивизии назначили полковника Сергея Андреевича Калиховичa. Дивизию формировали в районе местечка Боцьки на юге от Белостока.
На 27 апреля 1941 года дивизия имела 35 танков Т-26 (из них 17 двухбашенных), 1 Т-26 огнемётный, 1 трактор на шасси Т-26, 10 бронемашин БА-10. К концу 1941 года дивизию должны были снабдить основным вооружением и боекомплектом.
Первым должен был получить танки 148-й ТП. Полк был полностью укомплектован личным составом, но имел лишь десятка полтора бронемашин. Поэтому, 10 июня половина личного состава полка уехала в Харьков за новыми танками. Были это командиры танков и механики-водители. В течение месяцa им необходимо было переучиться на новые танки Т-34 и вернуться в полк. После их отъезда в полку остались только 11 танков Т-26, 3 бронемашины БА-10, 30 автомобилей и 50 винтовок. Боекомплект других подразделений также был недостаточный.Так, например в 31-м мотострелковом полку на вооружении взводов находились только 4-5 винтовок.
Планы перевооружения к началу войны не были выполнены и к военным действиям дивизия приступила имея всего 39 танков Т-26 и 18 бронемашин. Половину личного состава дивизии представляли собой призывники апреля и мая 1941 года, у которых боевая подготовка была явно недостаточной.
22 июня 1941 года в 5:30 подразделение 148-го тп находящегося
в д. Долубово была послана к границе, однако вскоре вернулась, не установив контактa с противником. Не имея сообщений о противнике, утром, полковник Калихович приказал 31-му понтонно-мостовому батальону занять позиции на дороге Дрогичын – Бельск-Подляский в районе деревни Скивы и Станиславы. Примерно в 8:00 батальон принял бой с немецким передовым отрядом 137-й пехотной дивизии. Давление неприятеля было очень сильное и на поддержку батальона русские перевели 157-й батальон обслуживания аэродромов с расположенного поблизости аэродрома Долубово, несколько танков и курсантов полковoй школы с базирующегося в той же самой местности 148 тп. Сопротивление русских было сломлено после полудня, когда немецкую пехоту поддержала 1 батарея штурмовых орудий 226-го дивизиона.
Русские отступили к населенному пункту Боцьки и заняли новые позиции в районе деревни Андрыянки. Сопротивление там было очень ожесточенным. Обеспокоенный столь сильной обороной русских, к штабу дивизии 23 июня около 16:00, приехал командир IX Армейcкого Корпуса генерал Герман Гейер и ознакомился с ходом боевых действий. Только в результате ожесточенных сражений к 22:00 11-я рота фашистов первая ворвалась к городку. Боцьки были заняты. Отступающие русские разрушили мост на реке Нужец и заняли новый рубеж, в 10 км к северу от городка. Русская артиллерия начала обстрел немецких позиций. В результате активных действий немцы были остановлены до утра 24 июня.
Командир 10 Армии генерал Голубев, не зная о действительном положении на фронте и не имея точных данных о силе противникa, 23 июня в 9:00 отдал приказ о выдвижении частей корпуса и занятии нового рубежа обороны вдоль реки Орлянка. В это время 31-я тд занимала район местности Боцьки, Андрыянки, Любейки. Ввиду недостатка связи приказ об отступлении к реке Орлянка к большинству подразделений не пришёл. В свою очередь те, кто его получили, отступали и из-за этого открывали фланги других сопротивляющихся частей.
Вскоре содержание этого приказа узнали и немцы, так как во время одной из атак им удалось захватить штабную документацию одной из советских частей. Приказ генерала Голубева передали командованию IX армейcкого корпуса. Началась гонка со временем. Немецкое командование, стараясь предупредить советские намерения, выдало своим подразделениям приказ как можно быстрее захватить мосты на реках Нарев и Орлянка. На действующую на правом крыле 137 пд вермахта была возложена задача захватить мост на реке Орлянка в деревне Голоды и как можно быстрее достичь Беловежской Пущи в районе Гайнувки. Таким образом немецкое командование задумало сделать невозможным частям 13-го мк отступление на новый рубеж.
Но немецкие планы не удались. Несмотря на предпринятую погоню большинство советских частей успело отступить и занять новую рубеж обороны на правобережье Нарева в области Бацюты - Сураж - Рыболы. Только отряды 31-й тд не выполнили вовремя приказ. Вероятно они либо вообще не получали приказа или приступили к его осуществлению слишком поздно.
Отдельные командиры, не имея сообщения о прoрывe во второй половине дня 24 июня немецких отрядов 137-й и 263-й пд в район к востоку от Бельска-Подляского и отрезанию им дороги отступления, продолжали на следующий день выполнение полученных приказов. В связи с этим несколько советских частей во время отступления были окружены на марше немецкими дивизиями и полностью уничтожены. Такая судьба постигла отступающий через местечко Орля к городку Нарев подразделения 31-й тд насчитающей примерно 800 бойцов и командиров под командованием подполковникa Дунаевa. Возможно, это был сводный отряд остатков частей 31-го мсп, 31-го гап и 148-го тп.
25 июня на юг от деревни Чиже, на открытом пространстве у подножия холма № 150.7, названного «Серебрянoй горкой» советская колонна была атакована противником. К вечеру сводный отряд прекратил своё существование.
Из утреннего доклада IX-го армейского корпуса, датированного 26 июня в 3:20 вытекает, что перед фронтом корпуса русскиe оказывают ожесточенное сопротивление. Их методы борьбы определили как чудовищные. Часто доходило до рукопашной. Для немцев это был новый метод войны они к нему были совершенно не готовы…
На следующий день генерал Ахлюстин, не зная о положении немецких частей, разделил свои силы на две группы и 31-я тд должна была отступать по маршруту: Новый Двор, Порозув и дальше к востоку. Командир 31-й тд этой дивизии сделал аналогично и разделил свои силы также на две группы. Первую возглавил полковник Калихович, а вторую подполковник Лебедев. Попутно полковник Калихович подчинил себе советские отряды 49-й и 113-й сд. Его группа 28 июня атаковала позиции немецкой 134-й пд в городке Порозув. Благодаря сильной поддержке артиллерии, русскиe сумели прорвать в нескольких местах немецкие позиции на юг от Порозова и окружили позиции 2-го и 3-го батальона 439-го пп. Кроме того они сумели обойти с севера позиции 446-го пп и создали угрозу его тыловым частям. В сложившейся ситуации немцы были вынуждены отступить к местности Лысково. Продолжавшийся целый день бой не принес русским успеха. Достигнутые успехи первой половины дня были сведены на нет прибывающими немецкими подкреплениями, и, в конце концов, советские части были разбиты. Отряды, которым удалось пробиться на восток были уничтожены в течение нескольких следующий дней. Те же, которым прорыв не удался, отступили к западу к Беловежской Пуще. В борьбe под Порозувом полковник Калихович был тяжело ранен. Командование возглавил командир 62-го тп полковник Шаповалов. Дальше к востоку отступали уже только небольшие группы солдат. В районе местности Калинковичи возле Вязьмы полковник Калихович вместе с группой из 45-ти солдат перешёл линию фронта.
Однако ранее советское командование, в связи с отсутствием информации о судьбe дивизии решило, что 31-я тд было уничтоженa в «Белостокском котле» и 30 июня расформировало её.


4.Полевой штаб экспедиции.
5...
6.Количество медальонов у погибших нас сначала ошеломило.

[Raid]

Выписка из книги Вильгельма Мейер-Детринга «137-я пехотная дивизия».

«…На следующий день (25 июня) мы снова убедились в том, что находимся на пути отхода русских войск. Вражеская группировка численностью около 800 человек с танками и артиллерией, отходившая восточнее городка Бельск-Подляски на восток и двигавшаяся в одном направлении с нашей дивизией, неожиданно атаковала под местечком Тшиче (Чиже – прим. авт.) наш разведывательный батальон, находящийся на марше. Бойцы эскадрона самокатчиков попали в тяжелое положение. Однако 2-й батальон 448-го пехотного полка и подразделения 3-го и 4-го дивизионов 137-го артиллерийского полка тотчас повернули на юг и прибыли вовремя, чтобы отбить атаку противника. Часть наших гаубиц, выдвинутых на открытую огневую позицию, нанесла противнику огромный урон. 1-й батальон 449-го пехотного полка был развёрнут на север из правой походной колонны дивизии навстречу отступавшему на юг противнику. Подразделения 447-го пехотного полка вместе с 1-м дивизионом 137-го артиллерийского полка атаковали противника с запада. Тем самым его судьба была предрешена! И в этом случае пехота атаковала прямо из походной колонны, артиллерия 1-го дивизиона 137-го артполка вела огонь прямой наводкой с расстояния 1600 метров:

«Артиллеристы, которые обычно редко видят результаты своей стрельбы, находясь у орудий, были так воодушевлены, что мне пришлось изрядно постараться, чтобы остановить огонь. Всё это представляло собой редкую картину для современной артиллерии: батареи на открытой огневой позиции, передки в десяти шагах позади них, командир батареи отдает приказы, сидя верхом на своём жеребце, все это было как в 1870 году (во время Франко-прусской войны – прим. перевод.).
Другой немецкий маршевый эшелон, который вел бой впереди справа, видимо, никак не мог понять, кто ведет огонь в направлении его фланга, и тогда одна из его батарей взяла нас в вилку. В ответ на это мы тотчас выпустили белые сигнальные ракеты, они сразу все поняли и прекратили огонь». (Из дневника капитана Р. Майера, командира 3-го дивизиона 137-го артиллерийского полка).

В ходе атаки с трех сторон подразделение противника было полностью уничтожено. Классический «бой на окружение» в малом масштабе! Противник потерял 500 человек убитыми, 150 были взяты в плен, было подбито 18 танков и захвачена одна батарея – отличный успех, которого добились совместными согласованными действиями все полки дивизии. В уничтожении вражеских танков принял активное участие и 137-й артиллерийский полк, и прежде всего 8-я батарея…».


7.Записка, сохранившаяся в кармане у солдата.
8.Цветник пришлось буквально вывешивать.
9.Участники Международной экспедиции.

[Raid]

10.После работы было необходимо оставить здесь полный порядок.
11.Жаль, что не все записки из этих медальонов сохранились...