Почему не помещается весь текст статьи?

[Тот самый Михалыч]

Воинские качества казаков


Воинские качества казаков не подвергались сомнению ни одним военачальником. Бонапарт считал казаков лучшей легкой кавалерией в мире и не говорил, что будь него такое войско, он завоевал бы весь мир. Не зря ведь, уже в полусгоревшей Москве он выражал надежду на неких "польских казаков", эскадроны которых он собирался формировать в бывшем Царстве Польском.
Сами же французы, ну кроме, может быть, Старой Гвардии, казаком не только боялись, но и люто ненавидели. В век доживающих рыцарских традиций тактика казаков вызывала ярость у противника. Казаки никогда не атаковали в лоб, всегда исподтишка, стремительно. Французы в этой "степной сшибке" видели трусость и низость.

Вот как описывал казаков в 1812 году французский кавалерийский генерал Шарль Антуан Моран: "Этим диким всадникам совершенно неизвестны наши подразделения, правильное равнение, сомкнутость строя, которым мы придаем такое значение. Каждый день казаки появлялись длинными линиями на горизонте, а их смелые наездники подъезжали к самым нашим рядам. Мы строились и шли этим линиям навстречу. В ту минуту, как мы к ним подходили, они пропадали. Но час спустя, когда мы кормили лошадей, нападение возобновлялось, и опять появлялись эти черные линии, повторялись те же маневры и с теми же результатами. Таким образом, утомилась и растаяла храбрейшая конница - в борьбе с людьми, которых она презирала".

Подсчитано, что в Отечественную войну 1812 года казаки взяли в плен около 90 тысяч вражеских солдат и офицеров, отбили 300 орудий. Именно они отбивали многочисленные французские обозы с награбленным в Москве добром, а затем "дуванили дуван" - делили захваченное. Интересно, что Платов позже пожертвует огромные деньги на строительство Казанского собора. Эти средства - часть отбитых богатств из московских храмов, которые достались казакам. Казаки дошли до Парижа, и их "дикие орды" с испугом и восторгом встречала вся Европа. Однако все историки сходятся на том, что решающую роль во всех войнах казаки никогда не играли. В 19 веке и до середины 20 казачьи отряды были всегда хоть и чрезвычайно нужным, но все-таки вспомогательным войском.
Мешала казачьим подразделениям прежде низкая дисциплина: они почти никого не слушались, кроме своих старшин, не участвовали в долгосрочных стратегических рейдах, не могли устраивать осаду крупных крепостей и брать их штурмом, отвлекались на грабежи и мародерство.
Как сообщает адъютант Кутузова Михайловский-Дани¬левский А.И., главнокомандующий издал два указа. Один — о передвижении войск к левому крылу, другой — о нанесении флангового контрудара по неприятелю: «Платову, с казаками, и Уварову, с 1-м кавалерийским корпусом, переправиться вброд через речку Колочу выше Бородина и атаковать левое крыло неприятеля».
«Сим движением князь Кутузов наде¬ялся развлечь внимание Наполеона и оттянуть часть сил от нашего левого крыла», — писал Михайловский-Данилевский. Первый кавалерийский корпус Уварова Ф.П. стоял перед началом сражения на крайнем правом фланге, за восточной опушкой Масловской рощи. Левее, тоже в резерве, расположились казачьи полки атамана войска Донского генерала Платова М.И. Однако атаман Платов второй день был пьян и руководить рейдом никак не мог. Однако корпус его ринулся в атаку, так же как и корпус Уварова.
Рейд Уварова и Платова практически на два часа задержал атаку наполеоновской армии, что дало возможность Барклаю де Толли М.Б. перегруппировать русские войска – переместить на переднюю линию свежие части. Вероятно, что именно из-за этого рейда император французов так и не решился ввести в бой свою гвардию. Но Кутузов от этого рейда ожидал гораздо большего. Войска Уварова и Платова нанесли неожиданный удар противнику, да ещё и в тыл, вызвали панику, но существенного ущерба неприятелю не причинили. Поэтому Уваров и Платов оказались единственными генералами, не получившими награды за Бородинское сражение.
Есть и такое мнение: «Атака гусар не была поддержана казаками, так как атаман Платов М.И. в день генерального сражения был мертвецки пьян. Участник сражения Муравьев Н.Н. пишет: «От дурных распоряжений и нетрезвого состоя¬ния графа Платова войска сии, которые могли бы принести большую пользу, ничего не сделали».
О действиях казаков генерал Ермолов А.П. впос¬ледствии вспоминал: «Атаман Платов перестал служить, войска его пре¬дались распутствам и грабежам, рассеялись сонми¬щами, шайками разбойников и опустошили землю от Смоленска до Москвы. Казаки приносили менее пользы, нежели вреда…"
Стоит вспомнить и историю о чудесном спасении наполеоновского маршала Нея. Его отряд - около 6000 человек - был обложен со всех сторон казачьими частями и прижат к полузамерзшей реке Днепр. Вспоминает генерал Фрейтаг:" Мы тихо скользили друг за другом, опасаясь провалиться под лед, который то и дело трещал под нашими ногами: мы находились беспрерывно между жизнью и смертью. Но, кроме опасности, угрожающей нам лично, мы должны были стать свидетелями самого печального зрелища. Всюду вокруг нас виднелись несчастные, провалившиеся вместе с своими лошадьми глубже, чем до плеч; они звали своих товарищей на помощь, которую те не могли им оказать, не подвергаясь риску разделить их печальную участь; их крики и жалобы раздирали наши души, уже достаточно потрясенные опасностью, грозившей нам самим.... .. В тот день неприятель совсем не показывался. В следующую же ночь он энергично преследовал нас; он был даже так близко, что, несмотря на темноту, ядра и картечь падали в наши ряды и производили там большое опустошение. В конце концов, русские почти что настигли нас; тогда мы бросились, смешавшись с конницей, в болото, проваливаясь до половины ноги... .... Впереди себя мы заметили целую тучу казаков, стрелки которых приближались к нам на расстоянии ружейного выстрела.
Тем не менее наши отряды все время оставались с оружием в руках и за недостатком боевых патронов производили подобие пальбы лишь в том случае, когда казаки приближались взводами. Тогда последние отступали и маневрировали перед нами.... ... Мы двинулись в путь и прошли через русский лагерь с величайшим хладнокровием и среди глубочайшего молчания. Однако враги нас заметили, но, прежде чем они успели закричать «ура!», мы уже находились за пределами их лагеря. Они не могли нас настигнуть по случаю темноты, а также вследствие того, что мы шли ускоренным шагом. Тем не менее они послали нам вслед много пушечных выстрелов и взяли в плен несколько отставших, если можно так назвать несчастных, которым нужно было бы употребить сверхчеловеческие усилия, чтобы избежать своей участи.
В конце концов, несмотря на всякие препятствия, мы прибыли к четырем часам утра в Оршу. Армия расположилась лагерем на снегу перед городом, где находилась главная квартира Наполеона. Нас всех считали погибшими.
Сам император, увидев Нея, сказал, обнимая его: «Я больше не рассчитывал на вас».
Если учесть, что большая часть "московской добычи" Наполеона была доверена обозу и охране Нея, то многое в спасении маршала становится ясным.