Так разгоралось пламя Волынский полк

[Тот самый Михалыч]

Лейб-гвардии Волынский был самым дисциплинированным в русской армии.
Он выделялся даже на фоне прочих полков 3-й гвардейской пехотной дивизии - славившейся "каторжной" дисциплиной и образцовым внешним видом солдата
Дисциплину в солдатах 3-й гвардейской выковывали на каждом шагу. Для этого и добивались от них образцового внешнего вида, идеальной строевой выучки и неуклонного соблюдения внутреннего порядка. Ведь, приучаясь к аккуратности в мелочах, приучаясь делать лишь то, что положено, и лишь тогда, когда положено, человек приучается соблюдать установленные правила, подчинять свою волю чужой.
"Строгость - ни охнуть, ни вздохнуть; ноги протянуть без санкции начальства нельзя, - писал один из попавших в сентябре 1914 г. в запасный батальон лейб-гвардии Литовского полка. - В уборную хочешь - иди с рапортом к отделенному ефрейтору. [...]
Сапоги на поверке не блестят - наряд вне очереди. Пуговицы тусклы - наряд.
Клямор не блестит - гусиным шагом ходи"2.
Да, в 3-й гвардейской заставляли чистить даже не видную под бляхой скобу (кламмер) поясного ремня. А главные учителя солдат - унтер-офицеры и ефрейторы - использовали и "приемы выучки и воспитания, не предусмотренные тогдашним уставом"3.
"Одни ходят гусиным шагом", "другие бегают вокруг конюшни с фуражками, с ремнями, с котелками, с кружками, с портянками, с носками, с сапогами в зубах" - и все, "стараясь перекричать друг друга, вопят:
- Я дурак! Я дурак! Я дурак!

[Тот самый Михалыч]

Так вот, в лейб-гвардии Волынском дисциплину выковывали еще настойчивее, чем в других полках "каторжной" дивизии.Особая отчетливость - решительно во всем: в отдании чести, маршировке, ружейных приемах, в каждом движении - всегда и везде выделяла Волынцев", - признавал в 1930-м офицер лейб-гвардии Финляндского полка5.

Эту отчетливость волынцы сумели сохранить и в Первую мировую - когда полк не раз сменил свой рядовой состав. "Твердый, как на параде, шаг, идеальное равнение, особый отмах руки [назад до отказа. - Авт.], по которому Государь узнавал наших солдат даже тогда, когда они, будучи переведены в другой полк, носили уже иную форму. Тонкие черточки штыков, строго выравненных по рядам в горизонтальной и вертикальной плоскости, совершенно неподвижны..."6 Так проходили волынцы перед начальством еще 15 июля 1916 г., на марше в прифронтовой полосе.

Полк закономерно дрался, не обращая внимания на смерть. Увидев в июле 1916-го на обшлагах русских гимнастерок желтую тесьму (3я гвардейская пехотная дивизия), а на планках, вдоль разреза, - темно-зеленую (четвертый полк дивизии, т.е. лейб-гвардии Волынский), пленные немцы оживились: "А-а, знаком регимент [полк (нем.).

И это всего за семь месяцев до исторического бунта.

"Дисциплина была видна во всем и проявлялась на каждом шагу", - так, по воспоминаниям тогдашнего командира полка, было еще в феврале 1917-го8.

Всего за несколько дней...

[Тот самый Михалыч]

И вот в запасном батальоне такой части восстала учебная команда! Та, где готовили унтер-офицеров - тех, кто сам должен был дисциплинировать солдат! Да еще и при таком начальнике учебной команды, как штабс-капитан Иван Степанович Лашкевич...

Об этом "по-девичьи румяном, с круглым русским лицом и с ясными добрыми большими серыми глазами"9 офицере, которому в феврале шел 26-й год, достаточно сказать, что это бывший фельдфебель Александровского военного училища.

ОБЩЕСТВО
В память о бунте Волынского полка
Это - марка.

Это значит - великолепный строевик и беспощадно требовательный начальник.

Только таких юнкеров назначали на должность фельдфебеля (по-советски - старшины). Ведь именно фельдфебель, прямой начальник всех юнкеров своей роты, отвечал за порядок в ней.

По свидетельству ряда офицеров Волынского полка, а также полковника М.Н. Левитова (уже летом 1917 года он общался с чинами запасного батальона), "репутацию строгого начальника" имел и зачинщик бунта, старший унтер-офицер Тимофей Иванович Кирпичников. Солдаты даже прозвали его "Мордобой"

[Тот самый Михалыч]

Усмешка судьбы: именно Кирпичникова в ночь на 26 февраля Лашкевич назначил фельдфебелем 1-й роты (за несколько дней до этого из чинов основной учебной команды были сформированы две роты для подавления возможных беспорядков) - вместо срочно "заболевшего" подпрапорщика Лукина. Из рассказа "Мордобоя" о дальнейших событиях видно, что перешла к нему и основная должность Лукина - фельдфебель основной учебной команды (были еще две подготовительные и дополнительная).

Решение Лашкевича стало роковым - и для его личной судьбы, и для судьбы России.Убийство перед строем
24 - 26 февраля обе роты разгоняли демонстрантов на Знаменской площади (ныне площадь Восстания).

Согласно записанному потом рассказу Кирпичникова, он потихоньку приказывал солдатам целить поверх голов, а в ночь на 26е предлагал "унтерам" обеих рот совсем не стрелять. Вечером же 26-го созвал командиров взводов и отделений основной учебной команды и предложил вообще отказаться усмирять беспорядки.

Те согласились. Проинструктировали своих солдат11. И утром 27 февраля построенная к приходу Лашкевича команда демонстративно и грубо нарушила дисциплину.